Последняя треть темноты. Ася Петрова

не нищенка, – утвердительно произнес мальчик, как робот, выделяя каждое слово.

      – А ты не арабский принц, – сердито сказала Саша.

      – Мне велено гнать отсюда всякую шваль. Ты не первая, кто облюбовал местечко. Но ты не нищенка, так что ты тут делаешь?

      – Ничего, – Саше стало не по себе.

      – Неправда. Ты ела гамбургеры.

      – И что? Ты полиция гамбургеров?

      Саша встала и с досадой отряхнула попу, одернула длинную белую майку, внезапно оказалась выше мальчика, посмотрела на него презрительно, хмыкнула и пошла прочь.

      – Эй, убери мусор! – мальчик проворно выскочил на улицу. – Ты не у себя дома!

      Саша обернулась.

      – Мне плевать, где я, понял? Можешь позвать своих родителей или полицейских, мне плевать.

      – Даже грязные нищие в отрепьях за собой убирают… Иногда… Им не плевать! А зажравшейся девочке, которую кто-то по головке не погладил…

      – Как ты смеешь? Что ты обо мне знаешь? – Саша сделала пару шагов навстречу врагу.

      – Да у тебя на лице написано, что ты просто не ценишь мир, в котором живешь. Кроссовки больше, чем за сотню евро. Причесон, хоть и отстойный, но не засаленный. Жрешь гамбургеры из австралийской закусочной. Она самая дорогая из местных фаст-фудов… Строишь из себя святую мученицу, а дома наверняка богатенькие родители дожидаются-хлопочут. Хочешь придать смысл своей жалкой-жалкой жизни, приняв на себя мировую скорбь? Да меня тошнит от таких, как ты.

      Последние слова мальчик почти выкрикнул – на ветер. В воздухе вдруг что-то зашелестело и защелкало – не то падали листья, не то лопались почки – по мостовой несло песок и маленькие камушки. Саша почувствовала покалывание в руке и с силой надавила на вчерашний порез от ножа для бумаги, умножив боль на десять.

      Мальчик топнул ногой (или нога сама непроизвольно дернулась) и направился обратно к двери. Саша злобно молчала. Потом растерянно спросила:

      – Ты куда?

      – Домой. Извини. Люди умирают.

      Саша сделала еще шаг.

      – Подожди, что ты говоришь? Какие люди?

      – В Пантене трех человек убили вчера вечером. Ты что – новости не смотришь?

      – Н-нет… И за что их убили?

      – После марша коммунистов и центристов. Началась драка. Убили двоих черных, а потом одного белого. Палками забили, дубинками. Кажется, все трое работали на одну американскую компанию, которая хотела купить французский фармацевтический завод, а он отказывался поставлять лекарства в Африку…

      – То есть, цвет кожи тут ни при чем?

      – Не знаю. Думаю, тут при чем жадность.

      Мальчик молча ждал вопросов, словно делал Саше одолжение.

      – И… ты… что ты… там делаешь?

      – Где там?

      – У себя дома, – Саша кивнула на дом.

      – Вообще-то, это не твое дело. Но я читаю сводку новостей. И собираюсь уходить. У меня дела, – мальчик внимательно посмотрел на потертые носки своих ботинок. – Как тебя зовут?

      – Саша.

      – Саша