Одиноким предоставляется папа Карло. Дарья Калинина

имеет к этому какое-то отношение… Лучше ему дома не появляться.

      Но Костик не любил думать о неприятном. Куда веселее было думать о том, что после удачной ночной вылазки он на многие дни станет героем в глазах сельской молодежи и особенно одной девушки.

      – Лушка у нас особа страстная. В загул меньше чем на сутки не уходит. Но нам это только на руку. Больше времени будет, чтобы все там осмотреть.

      – А вдруг твои родственницы смекнут, что это ты Лушку выпустил?

      – Не учи ученого, – буркнул Костик с неудовольствием. – Я уж придумаю, как подозрения от себя отвести.

      И в тот же вечер в одиннадцать часов вся компания собралась на околице села. Всего собралось четыре человека, не считая Костяна, держащего на поводке лохматую собачонку неопределенных кровей – ту самую развратницу Лушку. Костян держался уверенно, чего нельзя было сказать об остальных четверых. Трое парней и девушка переглядывались с явным страхом.

      – Днем нас как-то побольше было, – заметил Костян. – Остальные что, струсили?

      Ответом ему было молчание. И так было ясно, что остальные струсили. Да и те, что пришли, выглядели как-то не слишком уверенно.

      – Может, и нам не стоит ходить? – робко произнес хорошенький светловолосый паренек Глеб, который пришел вместе с девушкой. – Вот и Алина говорит, что у нее дурное предчувствие.

      Стоящая рядом с ним симпатичная девушка, его сестра, кивнула.

      – Давайте отложим до другого раза.

      – Да вы чего? – возмутился Костян. – Обалдели? Мы же с вами договаривались!

      – Понимаешь, боязно туда ночью идти. Днем другое дело.

      – И чем день от ночи отличается?

      – Разное насчет того дома говорят, – поежился еще один участник экспедиции – долговязый, но с длинными до плеч волосами, прихваченными на затылке причудливого вида заколкой в форме змеи, которую вырезал своими руками и очень ею гордился. – Будто бы туда по ночам кого-то привозят в закрытых грузовиках. Какие-то завернутые фигуры. Может, трупы везут?

      – Скажешь тоже! Какие еще трупы?

      – А такие… мало ли людей без вести пропадает. Васька рассказывал, что только у нас в районе один-два случая регистрируют каждый год. А сколько таких по области? Многие из этих пропавших людей никогда так и не находятся. А что это значит?

      – Что?

      – А то, что этих людей и в живых больше нет. Убили их. А убитых где-то похоронить надо.

      – И чего?

      – А домик, куда мы премся, как раз в подходящем месте стоит. Уединенно, задний двор как раз на лес выходит. Десять шагов – и ты уже в лесу. Никто и не поймет, что здесь делается по ночам.

      – Думаешь, к нам со всей области покойничков везут, чтобы здесь хоронить?

      – Может, и везут!

      На Костяна рассказ долговязого не произвел ровным счетом никакого впечатления.

      – Если струсили, так и скажите. Я один пойду!

      – Мы не струсили, – возразил ему последний член маленькой компании – Павлик. – Мы просто