Чужие дети. Диана Машкова

порченая…

      Кристинка резко замолчала – испугалась, что зашла в своих откровениях слишком далеко. Юлька тут же почувствовала перемену ее настроения.

      – Бухать еще будешь? Я тоже глотну.

      – Давай!

      Они по очереди несколько раз передали друг другу бутылку. Вино почти закончилось, но Юлька больше не думала об этом. Приятное тепло в теле и помутнение в голове принесли ощущения, отдаленно похожие на счастье.

      – Парня-то хоть любила? Хороший?

      – Ты это о ком?

      – Ну, о том, с которым мутила.

      – Не встречалась я ни с кем. – Кристинка отвернулась к окну, за которым лениво играли ветками усталые к осени деревья.

      – А тогда как?

      – У нас обычаи такие в прежнем баторе были, – она перестала прятаться, рассказывала как есть, – не даешь парням – избивают до смерти. Мне несколько раз ребра ломали. И ногами били. Я сначала держалась, а потом думаю, да пропади оно пропадом. Себе дороже.

      Юлька теперь застыла сама. Представила, что бы делала в такой ситуации. Весь детский дом сразу бы на уши поставила, директору даже рассказала.

      – Ни фига себе, – наконец отвисла она.

      – А у вас тут такого нет? – Кристина с опаской посмотрела на Юлю.

      – Да ты что?! – Она аж подпрыгнула. – У нас проверка за проверкой. Это ж Москва. А ты где жила?

      – В Смоленской области.

      – И питалки че? Не заступались?

      – Они сами наших боялись. – Кристинка тяжело вздохнула. – На ночь закроют снаружи двери в комнаты, и всё. А там же детский дом семейного типа, в группе «братья-сестры» разных возрастов. Девочки-мальчики через занавеску. Была одна смелая воспитка, пыталась нас защитить, так ее парни тоже всем составом отымели.

      – И она их не посадила?!

      – Директор даже рот открывать запретил.

      – Ниче себе! – Юлька поторопилась успокоить Кристину: – У нас директор хороший. Питалки разные, конечно, но в целом норм.

      – Ты смотри только, – Кристина взглянула на Юльку с угрозой, – ляпнешь кому, убью!

      – Оно мне надо? – Она сделала большие глаза. – А как же ты выбралась оттуда?

      – Сбежала. Нашла в документах, что у меня папаша есть. И сиганула из батора своего в Москву. Где шла, где попутки подвозили. За сутки добралась.

      – Менты тебя не заметили?

      – Не-а. Я же выгляжу на все двадцать лет, им и в голову не пришло. С рюкзаком, одета норм. Не цеплялись.

      – И что?

      – Пришла к отцу. Он, оказывается, искал меня, когда мама умерла. Но не нашел. Ты прикинь?

      – И он тебя согласился взять? – Юлька почувствовала острый укол ревности.

      – Еще как! – Кристинка оживилась. – Обрадовался, домой сразу повел. Его стерва даже обо мне знала. Честный такой. Еще до свадьбы ей рассказал.

      – Надо же.

      – Вот-вот! Папаша у меня хороший, но подкаблучник, с-с-собака, – она отвернулась к стене, – и эта тварь ему доказала, что я дефективная. Если в пятнадцать лет уже не целочка, значит, все. Можно ставить крест.

      – Но ты же не виновата!

      – А