Спасти зверя. Наташа Шторм

к подъезду, но муж потянул меня в самую гущу.

      – Что тут случилось?

      – Да парня ранили пару часов назад, а девчонку его затолкали в машину и увезли. Мы даже номеров не разглядели. ― Пожилой консьерж только разводил руками.

      Я почувствовала приступ дурноты.

      – Что с парнем?

      – Скорая забрала. Ножевое.

      Алекс отошёл и сделал звонок.

      – Быстро в машину. Он в Северо-западном госпитале на сто пятнадцатой.

      – Жив?

      – Жив, не волнуйся.

      Минуты тянулись мучительно долго. Женька затормозил на стоянке, и мы помчались в приёмный покой. Ноги не слушались, перед глазами всё плыло.

      – Сядь. Я всё узнаю.

      Алекс оставил возле меня Евгения.

      – Анна Игоревна! Он жив, это главное.

      Я знала, что сейчас не время раскисать, лить слёзы и биться головой о стену. Нужно успокоиться, собрать все силы и помочь сыну. Где-то в глубине души жила надежда, что всё это лишь сон, дурной, страшный, нелепый сон. Но сил проснуться не было.

      – Пойдёмте. Он в хирургии. ― Алекс протянул халаты.

      Я вцепилась в широкую ладонь.

      – Что с ним? Его прооперировали? Органы не задеты?

      Стеклянный лифт остановился на третьем этаже.

      – Пятнадцатая палата. Нам туда, Анна Игоревна.

      Я влетела в комнату и, выдохнув, залилась слезами. Ромка сидел на кровати, живее всех живых. Скрестив ноги, мой сын пытался собрать в единое целое разбитый телефон. Его голова была перебинтована, как и предплечье.

      – Вы? Откуда?

      Алекс поддерживал меня за талию. Усадив на стул, он серьёзно посмотрел на парня.

      – Что случилось? Ты мать чуть до инфаркта не довёл.

      Я схватила Ромка за руку и снова разрыдалась.

      – Жив, сынок, какое счастье!

      Мой мальчик обнял меня.

      – Ма, па, поехали домой. Там всё расскажу.

      Я закивала.

      – Конечно. Жень, там нужно подписать какие-то бумаги. Позови врача.

      Всё было позади, но тело отказывалось слушаться. Коленки дрожали, кровь стучала в висках.

      Алекс оторвал меня от мальчика и помог подняться.

      – Поехали. Разбираться дома будем.

      Глава 2

      Я закончила перевязку. Да, ребёнку досталось. Порез на руке был достаточно глубоким. Пять швов. На лбу здоровенная шишка. Я знала, что Ромка получил-таки сотрясение мозга, хотя и не признавался, что его тошнит.

      – Да фигня всё это, па. Нож я отбил. Этот мудак в грудь целился. А царапина заживёт. Вон их сколько на тебе. Просто второго с битой не сразу заметил.

      Алекс кашлянул.

      – При матери не выражайся.

      Я села на край кровати.

      – А теперь рассказывай. Кто эта девушка, и как ты вообще попал в такую переделку?

      Мой сын погрустнел.

      – Моника ― мой друг.

      – Да? ― бровь Алекса поползла вверх. ― А у нас немного другие сведения. Бабуля донесла, что вы живёте вместе и не сегодня, так завтра,