Калининград. Городские прогулки. Алексей Митрофанов

раз. Хотя я им и никогда не прельщался, однако в нынешний приезд показался он мне еще мрачнее. Улицы узкие, дома высокие, набиты немцами, у которых рожи по аршину. Всего же больше не понравилось мне их обыкновение: ввечеру в восемь часов садятся ужинать и ввечеру же в восемь часов вывозят нечистоту из города. Сей обычай дает ясное понятие как об обонянии, так и о вкусе кенигсбергских жителей. Тридцать первого в девять часов поутру вынес нас Господь из Кенигсберга».

      Немирович-Данченко вообще не видел разницу между каким-нибудь русским уездным городом и Кенигсбергом: «Кто попадает в Кенигсберг не из России, а из Германии, тому он покажется совсем не немецким городом. Жалкие, мелкие домишки отдаленных улиц, грязь, слоями лежащая на самых главных, неопрятность жителей, массы славянских типов и множество евреев, встречающихся повсюду, дороговизна гостиниц и отсутствие всякого комфорта в них переносят вас куда хотите, в Россию, Литву, Польшу, но никак не в опрятную Германию. Какие-то допотопные, мохом поросшие извозчики, подобных которым вы встретите только в Вильне, дребезжащие коляски, нищие на улицах, отсутствие всякого порядка и обилие кабаков на каждом шагу, запутанные лабиринты дальних переулков, с бушующими пьяными, приземистые землянки, даже чуть ли не рядом с историческими дворцами и башнями – характеризуют этот важный порт. Почему Кенигсберг считается в Пруссии вторым после Берлина городом – я не понимаю. Еще в прошлом так, но теперь, какое же сравнение хотя бы с Кельном? Что касается до меня, то я более противного места в Германии не знаю. На рубеже двух государств Кенигсберг успел соединить у себя пороки того и другого, не усвоив их достоинств».

      Что поделаешь. Не повезло этим путешественникам. Не про них построен город Кенигсберг. Грязные улицы, аршинные немецкие физиономии, какие-то землянки. Прочь! Ноги моей больше не будет в вашем Кенигсберге!

      * * *

      Кстати, наши соотечественники частенько называли Кенигсберг немецкой Москвой. Подразумевая, что Берлин – это как Питер, деловая и рациональная столица, а Кенигсберг – территория, специально отведенная для всякого рода необязательностей и причуд.

      Граф Федор Ростопчин делал заметку в своем кенигсбергском дневнике: «Меня сейчас испугали. Я сидел и писал и не заметил, как взошла женщина колоссального роста, с огненными волосами; она подошла ко мне, поцеловала меня в плечо и выпросила два гроша. Это была служанка при кухне».

      История – абсолютно в духе Кенигсберга.

      * * *

      Кенигсберг – удовольствие для избранных. И если человек в него влюбляется, то навсегда и без оглядки. Вот, к примеру, впечатления Вильгельма Кюхельбекера: «Теперь мы в Кенигсберге. Поутру осматривали город. Я уже видел несколько готических городов, но ни один не поразил меня до такой степени. Переезжая через мост, я ахнул: река Прегель по обеим сторонам обсажена узенькими