Глобус Билла. Пятая книга. Козерог. Александра Нюренберг

ты ещё хочешь узнать?

      – Не представляла, что ты знаешь язык.

      Билл, подтянувшись, показал ей в зеркальце выгнутые губы.

      – Что? Ты не… но я слышала, как ты говорил!

      – Говорил… нет, я не говорил. И вообще, если хочешь знать, мне и форма эта не была нужна.

      – Она тебе идёт, Билл. И это ужасно.

      – На тебе.

      – Нет… я другое имела в виду. Ты спустился за мной в преисподнюю…

      – Вот я слышу благодарность в твоём голосе. С опозданием, ну, да ладно.

      Раздался вой и скрежет. Навстречу из кустов выскочили три мотоцикла. Чёрные и блестящие, они напомнили Шанни мясорубку на Глобусе.

      Билл крикнул:

      – Тю! Наконец…

      Он прорычал:

      – А ещё кто-то говорил, что я плохой актёр.

      Скрежет, как в воронку утащило – к луне, которая теперь со своим зайцем осталась одна в небе. Открылась площадка станции. Вдали двигалось привидение – громадный поезд.

      – Она сказала – никакой.

      – Что?

      – Следи за дорогой…

      – Откуда ты… это ведь мама сказала.

      Шанни молчала. Она нашла на сиденье в складках ткани что-то небольшое.

      – Ты запасливый.

      Показала в зеркальце дымовую театральную бомбочку. Билл кивнул. Шанни скрутила стекло и вдохнула запах синего вина – молод вечер да удал.

      Выстрелы вместе с мотоциклами прыгали. Шанни вывернулась в окошко. Билл тем временем без колебаний повёл прямо под поезд. Он выглядел взаправдашним, а гром отставал, плыл сбоку.

      Машина словно в яму с дымом нырнула. Треск и шум остались побоку, а здесь была тишина.

      Сзади раздались три-четыре крика.

      – Они не знают… – Наполовину подумав, наполовину выдохнув, решила Шанни.

      Поезд был горячий и быстрый. На них надвинулся железный бок, и она смалодушничала – прикрыла глаза.

      Тут же они оказались на ярком лунном свету. И Шанни сразу увидела, как к Эриду летит за лесами хвостатая точка – метеорит.

      Она не оборачивалась. Стало тихо – мотоциклы, обманутые привидением и театральщиной, остались за переездом.

      Начинались болота. Они заявили о себе запахом слёз – там жили лесные девы, оплакивающие ночь, которая всё равно кончится.

      Билл снова повернул машину, они летели по грунтовке вдоль болот. Белый обод луны был, как колесо от поезда привидений.

      – Билл… а тебе не кажется иногда, что мы всё-таки провалились тогда в эту воронку?

      Вид открылся новый – болота унесло вбок, их окружил пустырь, уютно полузаросший одичавшими домашними кустами.… Стоп.

      Они выбирались из машины очень долго, а Билл ответил сразу:

      – Да.

      – Кажется?

      Она легла на землю, которая была похожа на плед – бархатная и пыльная. Билл прилёг рядом. Он перевалился с локтя на локоть и машинально очистил рукав от налипшей земли.

      – Дядя заругается… нет – провалились.

      Вдруг он весь извернулся на траве и заглядывая в глаза