Восстание. Радмила Александровна Ёлкина

черная смородина? – спросила меня сестра, когда мы поближе подошли к кусту. Варя рассматривала лист кустарника. – Да, это она. Дикая черная смородина, – подтвердила она. Я верила ей, ведь на полях мы каждый день видели какие–нибудь кусты с плодами. – Мама рассказывала мне о ней. И еще она рассказывала о волчьей и медвежьей ягоде. Я помню, как они выглядят.

      – Может, соберем ее? – спросила я сестру, которая кивнула мне в ответ. – Она вроде спелая, – я достала из рюкзака небольшую емкость, и мы начали собирать ягоды, иногда съедая по несколько штук. – Вкусная! – улыбнулась я сестре, она одобрительно кивнула. – Может, ночью удастся сварить из них чай?

      – Лучше найти шиповник, – ответила она. – Смородину можно съесть и так.

      – Хорошо, – улыбнулась я ей. Она была рада тому, что помогает мне. – Ты знаешь, как он выглядит?

      – Знаю.

      Мы набрали почти полную баночку ягоды. Еще в руках у нас было по горсточке. Мы ели ее и шли вперед. Был уже день. Мы довольно далеко уже были от города, что меня одновременно и радовало и огорчало. Привычная жизнь становилась с каждым шагом все дальше и дальше. И мне до сих пор было интересно, почему Праведники приехали на день раньше. Неужели правительству стало так скучно, что они решили потешить себя побыстрее? И что все–таки делала одежда Дежурного в том заброшенном доме? У меня было столько вопросов, но ответы на них мне уже не были нужны. Я была здесь, а не в городе под номером 104. Я уверена, что скоро все изменится.

      Приближался вечер, а мы все шли и шли. Небо становилось розовато–оранжевым. Сбросив с себя папину куртку и рюкзак, я начала забираться на дерево, чтобы полюбоваться закатом. Я села на одну из ветвей огромной ели и смотрела, как солнце садится где–то за горизонтом. Ветер был легким и теплым. Он приятно ласкал кожу и трепал мои волосы, которые за весь день превратились непонятно во что. И я поняла, что этот закат стал для меня самым первым. Я радовалась свободе. Я забыла обо всем на свете, смотря на это веселое оранжевое солнце. Варя уже уговаривала меня слезть, но я с беззаботным видом качала головой. В конце концов, она залезла ко мне и положила свою голову мне на плечо. Отсюда уже не было видно города, мы были далеко. Варя снова говорила, что здесь невероятно красиво. Потом мы спустились обратно, отыскали шиповник и пошли дальше. Стало темнеть и мы, наконец, остановились, найдя место для ночлега. Я развела костер, а Варя потом сварила теплый напиток из шиповника. Мы доели смородину и легли спать, не потушив костер. Сестра подложила под голову свой рюкзак и укрылась маминой курткой как одеялом. Я еще долго не могла уснуть. Для меня не была проблемой голая земля, просто мысли не давали мне покоя. Я все время задавалась вопросом о том, что будет с нами дальше. И что будет теперь там с Вовой, которого выбрали? Что станет с моими родителями? Их полные печали глаза так и просыпались у меня в памяти. А я хотела запомнить совсем не это. Я хотела запомнить их счастливыми. А у них из глаз текли слезы, которые они хотели скрыть. У Вовы была кровь на руках. Кто–то