Мелодия Бесконечности 2. Симфония чувств. Маргарита – Андреева

– это пройдет, – автоматически ответил азиат, а глазами искал глаза белокурой…

      Здоров ли он? Похоже, что нет. Он болен, и болен серьёзно… ею…

      Она – омовения кристальная волна, для неё сотворена из невиданных огней наша вселенная… Она – отрава, что взамен алой крови у него течет под кожею… Она – избавление от оков и разгадка тайных снов, что надеждой расцвели над обреченным полюбить… Искушения змея, что впилась в самое сердце, исходящее кровью… Тайна неба и земли… Озарение любви… Где улыбка, где слеза?

      И сказать самых простых, но самых важных три слова "я тебя люблю" окажется для него невозможным. Даже, если бы она и была свободна, то никогда не полюбила бы такого, как он – созданиям Света и созданиям Тьмы не дано быть вместе. Что бы он мог ей предложить? НЕТ! Пустоты и боли нет – там, где сияет чистый свет!

      – Винтер, опусти стекла, впусти воздух в салон, и поворачивай в клуб, – распорядился Ондзи.

      – Мы, разве, не домой едем? – его помощник был крайне удивлен.

      – Можно и домой, если ты мне составишь компанию за бутылкой, – молодой мужчина расстегнул несколько верхних пуговиц своего камзола, – Я собираюсь сегодня хорошенько напиться.

      – А есть повод? – спросил водитель, не оборачиваясь.

      – Скажи, друг мой, ты любил когда-нибудь? – по-душевному поинтересовался азиат.

      – О! Так ты собираешься пить из-за женщины? – хмыкнул собеседник, словно, и так уже догадывался об этом.

      – Я не знаю, что мне делать. Я запутался, – Ондзи ещё сильнее ослабил ворот и откинулся на сидении.

      – Прости, но тут я не лучший тебе советчик – мне от моей любви и моей семьи остались только миниатюрный портрет жены в медальоне да прядь волос дочери, которую мы срезали в день её крещения, – его венгерский приятель не любил распространяться о своем прошлом, воспоминания о котором ревностно берег.

      Собственно, воспоминания, да медальон с женским портретом и детским локоном – это всё, что осталось от его прежней жизни, а потому тема эта требовала весьма деликатного обращения, ибо целью для него было – не причинять лишних страданий приятелю, а утолить острую потребность в общении, потребность высказаться, поделиться с кем-нибудь и быть услышанным:

      – Ну, это гораздо больше, чем есть у меня, – приветливо усмехнулся Ондзи, – Нет, мы определенно должны заглянуть в клуб и развеяться – может быть, даже останемся до утра… Не всё же сходить с ума по несбыточному.

      – А как же она? – обронил Винтер.

      – Что она? – мужчина изучал меняющийся за окном пейзаж улиц, утопающих в неоновой иллюминации рекламных вывесок.

      – Ведь Лаура не просто так ими заинтересовалась, а она – одна из них, – пояснил венгр.

      – Я не дам ей этого сделать, – быстро ответил Ондзи, продолжая смотреть в окно.

      – И ты не боишься? Лаура будет в гневе, – Винтер живо представил себе физиономию злобствующей Лауриты и улыбнулся.

      – Мне