Мелодия Бесконечности 2. Симфония чувств. Маргарита – Андреева

проведет Самаэль? – Джон повернулся перед зеркалом, проверяя собственное парадное облачение и с удовольствием оценивая красоту сестры, одетой в церемониальное сари, расшитое золотом и сверкающими драгоценными камнями – ткань, подобранная ими в Париже, подошла просто идеально, и украшения на ней были произведением рук её будущего мужа – Рафаэля, открывшего в себе талант ювелира, и изъявившего желание начать собственное ювелирное дело, чему Джон с радостью вызвался помочь, так как вполне разделял любовь брата к ремеслам, являясь признанным мастером оружейного и портняжного дела. А когда он спросит сестру, чем та хотела бы заниматься в жизни, она ответит, что хотела бы открыть свою школу традиционного индийского танца для девочек, и брат примет живейшее участие в реализации этой её мечты, помня, что сестра его прекрасно танцует. И позже она сама будет приглашать его и его друзей на открытые уроки и выступления своих воспитанниц.

      – Ты сейчас так похож на отца… – девушка сосредоточенно посмотрела на него, подняв голову, – Ну, пожалуйста… Ты повяжешь наши руки алой нитью судьбы. Я хочу, чтобы это был именно ты, прошу… – она одернула его камзол, расправив складки.

      – Разве я могу отказать любимой сестренке? – Джон потрепал её по щеке, – Отец был бы рад за нас, если бы был сейчас с нами. Нам всем его очень не хватает… и мне тоже.

      – Давай сходим в усыпальницу? – Ями просяще посмотрела в его карие глаза, – Мне необходимо там побывать, попросить его благословения.

      – Ну, хорошо, если ты так просишь, – он согласно кивнул, в этом сейчас желания брата и сестры совпадали.

      Не проронив ни звука, они стояли в усыпальнице – трое детей князя: двое сильных и мужественных сыновей и прекрасная, подобно светлой луне, дочь.

      Эти стены и этот расписной потолок давили тяжким грузом, но, в то же время, это и колоссально поддерживало – они ощущали себя частью величия своего отца, живым воплощением продолжения отблеска его немеркнущей славы.

      – Теперь ты мне больше, чем брат, – Джон тепло обнял Рафаэля, – И мне так отрадно видеть, как ты разительно изменился – ты снова стал тем моим братом, которого я знал и любил, и которому мне не страшно отдать любимую сестру, – улыбнулся он, второй рукой приобнимая сестру, – Я уверен, что и отец, и миледи Асиятт рады сейчас за нас, – и ответом ему были признательные взгляды обоих влюбленных, и почудилось на какой-то миг, что с храмовых фресок с благословением взирают на них прославленные правители прошедших эпох, а солнечные лучи, проходя сквозь оконные витражи, всеми цветами радуги играли на коже лиц и рук, на праздничных одеждах, сверкая и переливаясь в сиянии драгоценных камней и каплях влаги, блестевших на их щеках. И вспоминалось детство – самое счастливое время их жизни: цветущие сады, свежесть и прохлада ручьев, ароматы скошенных трав, лебеди на пруду, терпкий вкус граната, сладость хурмы и персиков, присыпанный сахаром рахат-лукум, беспечные шалости и упражнения в стрельбе из лука и владении