Русский дневник солдата вермахта. От Вислы до Волги. 1941-1943. Курт Хохоф

носителями выступают Россия и Америка. Первая со своими диктаторскими, а вторая – свободолюбивыми мероприятиями. Шпенглер[13] вынес этой идее наш приговор, который можно сформулировать так: закат Европы. От нас ничего не зависит. Все совершается над головами. Мы слышим свист летящих снарядов и видим разрывы. От таких мыслей у меня навернулись слезы на глазах.

      Наконец-то за мной пришли. Курьер из Кристинополя сам нашел командный пункт нашей роты и сообщил, что с первыми залпами наша пехота устремилась через мост и была встречена огнем стрелкового оружия русских, который они вели из оборудованных в земле огневых точек. Атака была успешной, и легкая артиллерия произвела смену позиций. Нашей роте приказано готовиться к переправе. В общей сложности через этот единственный мост должны переправиться более тысячи машин, не считая обозов. Южнее у городка Белз атака на мост захлебнулась. Поэтому орудия развернули в ту сторону, чтобы подавить огневые точки противника.

      К 11 часам утра линия обороны русских была взломана по всей границе. Пехотные части продвинулись далеко вперед и вели в глубине леса упорные бои с небольшими группами русских в ожидании подхода артиллерии и танков. Мы быстро переправились через мост и углубились в лес. Почва в нем была заболочена, и продвигаться по ней было настоящей пыткой для людей и лошадей. В 3 часа дня появились русские самолеты и наугад забросали лес легкими бомбами. Они разрывались при ударе о верхушки деревьев, пугая лошадей и делая не столько вреда, сколько шума. Огонь из нашего стрелкового оружия, похоже, им не мешал.

      После полудня налетела гроза. Она быстро закончилась, и снова выглянуло солнце, пробивая своими обжигающими лучами спасительную крышу из листьев деревьев. Эта отдающая золотом зелень ввела нас в заблуждение. Весь лес оказался гигантским парником. Болотная жижа, пропитавшая форму, смешанная с потом, жгла кожу. Наконец мы наткнулись на родник и смогли напоить лошадей, а также помыться. Местность то поднималась, то опускалась, как до этого в Карпатах, и каждый раз нам казалось, что лес кончается. Но солнце нас обманывало, высвечивая то поляны, то просеки. Наши мучения продолжались все снова и снова. Постоянно поступали ложные сигналы воздушной и танковой тревоги. В конце концов нам надоело вздрагивать при каждом шуме мотора, и мы стали воспринимать возгласы о том, что впереди находятся танки противника, как шутку.

      Так мы и маршировали час за часом, все дальше втягиваясь в раскинувшийся по берегам Западного Буга лес. Нам трудно было выдерживать определенное направление, поскольку мы постоянно наталкивались на большие и малые группы грузовиков с прицепами и других моторных транспортных средств. Вся местность была запружена тысячами таких машин, столь необходимых для всех воинских частей. Мы вынуждены были обходить их, двигаясь то назад, то снова вперед, медленно, но неумолимо приближаясь к назначенной цели.

      Мне пришлось тащить с собой велосипед, и я время от времени нес его на руках. Цанглер приказал мне разыскать

13

Шпенглер Освальд Арнольд Готтфрид (1880–1936) – видный немецкий философ, культуролог, историк.