Сыскарь чародейского приказа. Татьяна Коростышевская

Орюпинску, и прочие граждане подтянулись. Про то, как прочла в столичной газете объявление о курсах всяческих, как обивала пороги, доказывая, что женщины тоже сыскному делу учиться могут, и не хуже прочих. Даже достала из рукава заветное письмо и показала собеседнику.

      – Сам обер-полицмейстер тебе направление подписал, – непонятно протянул Иван, – в Кресты, значит…

      Но что имел в виду, я спросить не успела, – вагон дернулся, грохотнуло, сдвинулось – мы прицеплялись к основному составу.

      – Он задом в туннель сдал, поезд наш, – пояснил Зорин. – Там быстро заметили, что один вагон потеряли. Кто-то из пассажиров стоп-кран отжал.

      Вернулся Мамаев, собранный, деловитый, быстрый.

      – А, Ванечка, ты уже тут…

      Он достал с багажной полки саквояжище, упаковал туда все кандалы с наручниками, фляжку с остатками коньяку.

      – Стоп! – Зорин протянул руку. – И мне отхлебнуть дай. А то ни себе, ни людям!

      Мамаев протянул коньяк Ивану и обернулся к неклюду:

      – Быстро, на три-четыре. Кто вагон отцепил?

      Пленник молчал.

      – Ваня, – позвал чардей.

      Зорин сложил пальцами что-то навроде кукиша, Бесник скривился, будто от боли, и быстро сказал:

      – Сам справился, без помощников. О прошлом годе на железке батрачил, знаю, как все здесь обустроено.

      – Отдыхай! А что вы здесь читаете? – Он быстро пробежал глазами мое письмо. – Понятно.

      Поезд тронулся, мы выехали из туннеля, вид нашего разгромленного купе при свете дня мысли наводил самые безрадостные. Скорость увеличивалась, видимо, гнумы старались нагнать потерянное время.

      – Прощаться время пришло, барышня Попович, – сказал Мамаев. – Я с начальством связался, нас на ближайшем полустанке ждать будут. Ты где в Мокошь-граде остановишься?

      – На Мясоедской улице, в меблированных комнатах «Гортензия», я по почте у них номер бронировала.

      – Так себе райончик… Ну ничего, мы что-нибудь на месте сочиним. Ваня, пакуй неклюда, нам выходить скоро. Гнумы и так ворчат, что от графика отбились, так что у нас на высадку всего минут пять будет.

      Зорин мне поклонился, прощаясь. Я почему-то почувствовала себя покинутой и никому не нужной. Бесник послушно поднялся, закутался в пледы на манер древнеримской тоги и вышел вслед за чардеем.

      – Еще встретимся, букашечка, – ласково проговорил Мамаев и тоже вышел.

      Перфектно! Мне первый раз за очень долгое время захотелось заплакать.

      До Мокошь-града весь вагон первого класса был в полном моем распоряжении, никто из его пассажиров на свои места так и не вернулся. Только минут через двадцать после того, как мы сделали еще одну незапланированную остановку и чардеи со своим пленником сошли с поезда, в вагон явилась неприветливая гнумская барышня с ведрами и шваброй, которая споро подмела все осколки и протерла все поверхности мягкой тряпицей.

      На вокзал Мокошь-града мы прибыли незадолго до полуночи. Я поторговалась с извозчиком на привокзальной