Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны (сборник). Густав Эмар

Медвежонок Железная Голова медленно спустился на палубу.

      – Братья, – сказал он, сняв шляпу, – это судно – испанский бриг. Он сейчас повернул на другой галс, но с божьей помощью мы догоним его до заката: он далеко не так легок на ходу, как мы. Господин лейтенант, прикажите пуститься за ним в погоню.

      Маневр был исполнен с необычайной точностью и похвальной быстротой.

      В несколько минут «Задорный» покрылся парусами и вскоре рассекал носом волны со стремительностью морской чайки.

      Удостоверившись, что приказание его было правильно понято и исполнено, командир вернулся в свою каюту в сопровождении Польтэ и Олоне.

      «Задорный» был едва ли не лучшим из всех французских, английских, голландских и испанских судов, которые в ту эпоху бороздили Атлантический океан по всем направлениям.

      И в этот раз он не изменил себе. Как ни хитрил, как ни менял галс, как ни уворачивался несчастный бриг, за которым гнался фрегат Медвежонка, ничто не помогло: он был вынужден признать себя побежденным.

      Сначала он маячил на небосклоне белым пятнышком величиной с крыло чайки. Потом пятно начало расти, стали различимы паруса, затем корпус, и часам к шести вечера бриг находился не более чем в полумиле от грозного корсара.

      Впрочем, сознавая невозможность увернуться от когтей хищника, бриг покорился своей участи с тем героическим спокойствием, которым во все времена отличались испанцы, фаталисты по природе, пропитанные восточным духом покорности судьбе – наследием восьмивекового мавританского ига.

      Бриг убрал почти все паруса и храбро продолжал свой путь под малыми парусами.

      Медвежонок опять появился на палубе и, поднявшись на шканцы, взял в руки рупор.

      – По местам! К бою! – скомандовал он.

      – Готовься к бою! – повторил Олоне.

      Немедленно на палубе и на батареях все пришло в движение, гренадеры и самые искусные стрелки взобрались на мачты. Потом все стихло, мертвое молчание водворилось на фрегате.

      – Командир! – сказал Олоне. – Все готово, каждый на своем месте.

      Пьер Легран с фитилем в руках неподвижно стоял на баке возле пушки, устремив взгляд на командира.

      Тот подал знак. Пьер Легран поднес фитиль.

      Грянул выстрел, и в то же мгновение флибустьерский флаг величественно взвился над фрегатом. Флаг этот, как удостоверяют все сочинения о флибустьерстве, голубой, белый и красный, имел в точности такое же расположение полос, как на нынешнем национальном флаге Франции.

      Только на белой полосе командир «Задорного» велел изобразить черную медвежью голову в натуральную величину, пользуясь преимуществом флибустьеров помещать, если им заблагорассудится, герб, разъясняющий их имя, на флаге собственного судна.

      Холостой пушечный выстрел был только угрозой. Однако эту угрозу вполне правильно оценили на бриге: большой испанский флаг мгновенно поднялся на корме, и радостное «ура!» экипажа «Задорного» погребальным звоном отдалось в ушах испанцев.

      Между тем погоня все продолжалась. Вскоре «Задорный» поймал в паруса свежий порыв ветра и очутился