Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны (сборник). Густав Эмар

пиастров.

      – Во сколько ценишь свое имущество: дома, мебель, слуг… Словом, всё?

      – В такую же сумму.

      – Ты выставляешь себя что-то уж слишком богатым, – смеясь, заметил Медвежонок.

      – А ты, что ли, считал мое состояние? – грубо вскричал буканьер. – Это моя цена, и делу конец.

      В эту минуту капитан почувствовал, что кто-то слегка тронул его за плечо. Он оглянулся.

      За ним смиренно стояли, с отчаянием на лицах, несчастные пленники-испанцы.

      – Сжальтесь, сеньор! – прошептал в самое его ухо голос нежный и жалобный.

      – И в самом деле! – сказал капитан. – А этих людей во сколько ты ценишь? – И он указал на невольников.

      – В десять тысяч пиастров, ни одним реалом[4] меньше.

      Капитан заколебался.

      – Ради Святой Девы, сжальтесь, сеньор! – произнес тот же голос с выражением глубокой печали.

      – Итак, все вместе составляет сумму в двадцать семь тысяч четыреста пиастров, – заключил он.

      – Отлично умеешь считать, любезнейший, – посмеиваясь, сказал Пальник. – Цифра хорошая, не правда ли?

      – Очень хорошая. На первую игру я ставлю тринадцать тысяч семьсот пиастров.

      Ропот удивления пробежал по внимающей происходящему толпе.

      – Хорошо! Выкладывай деньги, – сказал буканьер со злой усмешкой.

      – При мне их нет, – хладнокровно возразил Медвежонок.

      – Тогда я отказываюсь, приятель. На слово я не играю.

      Капитан закусил губу, но не успел ничего ответить.

      – Я ручаюсь за него, – вступил Монбар, остановив свой орлиный взгляд на буканьере.

      Тот в смущении опустил глаза.

      – И я ручаюсь! – вскричал Дрейф. – Ей-богу! Все что имею, я с радостью отдам ему.

      – И я также, – прибавил Красавец Лоран, пробираясь в толпе к столу, за которым сидел Пальник.

      – Что скажешь на это? – спросил Медвежонок, пожимая протянутые ему руки. – Находишь ли ты эти ручательства достаточными?

      – Будем играть, сто чертей! И чтобы все было поскорей кончено!

      – Вот стакан, начинай.

      Буканьер молча взял стакан, минуту встряхивал его в лихорадочном волнении, и наконец кости с глухим стуком полетели на пол.

      – Удачно! – сказал Медвежонок. – Шесть и шесть – двенадцать, да пять – семнадцать. Теперь моя очередь.

      Он небрежно взял стакан, встряхнул его и опрокинул.

      – Вот тебе на! – вскричал он, смеясь. – По шестерке на каждой кости. Ты проиграл.

      – Проклятье! – вскричал буканьер, побледнев.

      – Счастье, видно, тебе изменило, – продолжал флибустьер. – Теперь – за вторую партию! Поручителей мне больше не нужно. Я ставлю свой выигрыш против того, что у тебя остается.

      Буканьер с силой встряхнул стакан и опрокинул его.

      – Ага! – вскричал он вдруг с торжествующим хохотом. – Удача еще не отвернулась от меня! Погляди-ка, приятель, на всех костях по четыре очка.

      – Бесспорно, это хорошо, – ответил Медвежонок, – но ведь может быть и лучше. Что ты скажешь об этом? – заключил

4

Реал – мелкая испанская монета.