Чужак в стране чужой. Роберт Хайнлайн

невозможно. То, движущееся место, где они только что находились, захватывало и потрясало, зато это больше подходило, чтобы объять себя.

      Смит никогда не видел окна и даже не был знаком с таким понятием, – корпус Бетесдинского центра, куда его положили, имел новомодные глухие стены. Немудрено, что панорамное окно он принял за «живую картину», вроде как дома, на Марсе, – и искренне восхитился глубиной и живостью изображения. Очевидно, работа великого художника. До этого момента ничто не указывало, что у этих существ есть искусство; новое познание послужило углублению и расширению гроканья; Смит преисполнился теплым чувством.

      Краем глаза уловив движение, он повернулся и увидел, что новый брат снимает с ног фальшивые шкурки и обувь.

      Блаженно вздохнув, Джилл погрузила босые ступни в зеленую, прохладную траву.

      – Господи, до чего же ноги-то устали! – Она подняла голову и встретила взгляд Смита – младенческий, но в то же самое время чем-то встревоженный. – Ты тоже разуйся и походи, тебе понравится.

      – Как разуться? – недоуменно моргнул Смит.

      – Вот же, все время забываю. Иди сюда, я помогу.

      Джилл сняла с него сперва туфли, а затем – предварительно отлепив лейкопластырь – и чулки.

      – Ну как, приятно ведь?

      Смит неуверенно ощупал ногой траву, а затем робко поинтересовался:

      – Но ведь они живые?

      – Можешь не сомневаться, это – самая настоящая трава, Бен угрохал на нее не знаю какие деньги. Да тут одно специальное освещение стоит больше, чем я зарабатываю за месяц. Так что погуляй по травке, получи удовольствие.

      Смит не понял почти ничего – только то, что травинки – живые существа и что ему предлагают по ним ходить.

      – Ходить по живым существам? – Он не верил своим ушам.

      – Чего? А почему и не ходить? Этой траве ничего не будет, она специальная, для таких вот домашних газонов.

      Это, напомнил себе Смит, мой брат по воде, а брат никогда не посоветует плохого, ведущего ко злу.

      Он позволил провести себя по лужайке – и обнаружил, что ему самому это нравится, а живые существа ничуть не протестуют. Он обострил свою чувствительность до крайнего предела – все верно, брат конечно же прав. Они привыкли, что по ним ходят, это – их естественное состояние. Решение объять и восхвалить новый факт, принятое Смитом, по мужеству и самоотверженности было сравнимо разве что с попыткой рядового земного горожанина оценить по достоинству все прелести каннибализма (обычая, по мнению Смита, вполне естественного и достойного).

      – Ну ладно, – вздохнула Джилл, – побалдели, и хватит. Я ведь даже не знаю, насколько – и надолго ли – мы здесь в безопасности.

      – В безопасности?

      – Нам нельзя здесь задерживаться. Вполне возможно, они сейчас проверяют каждую машину, покидавшую Центр.

      Она сосредоточенно нахмурилась. Домой нельзя, здесь оставаться нельзя… к тому же Бен собирался отвезти Смита к Джубалу Харшоу. Но она-то сама не была знакома с Харшоу, не знала даже толком, где тот живет, –