Алина, или Сила прощения. Вита Степанчук

его совсем рядом. Быстро свернула в колючие ели, надеясь на них, а попала, сама того не зная, на звериную тропу. Ветки били в грудь и лицо, но она не останавливалась.

      – Только не сюда! – уже тревожно гремел его голос совсем близко. – Стой!

      Беглянка не собиралась слушаться. Кого? Насильника? Нет уж! Напротив: бежала туда, куда он запрещал. И вдруг почувствовала себя пойманной за кофту. Пыталась вырваться, но он тянул к себе. Тогда в мгновенье ока распахнула её, оторвав пуговицы, и резко выдернула руки из рукавов – тот оступился, теряя равновесие, полетел назад, а она подалась вперёд, лишь слыша треск, с которым мужчина падал. Через некоторое время, не ощущая за собой шагов, она бросила взгляд назад и никого не заметила. Потеряв преследователя из виду, не зная, откуда теперь его ожидать, приостановилась, всмотрелась в лесную чащу, но того нигде не было – будто исчез. Как-то тихо стало в лесу. Девушка замерла, выжидая, из-за какого дерева может выскочить преследователь. Никто не появлялся. Только мирная жизнь леса: ни шороха, ни треска от человеческих шагов.

      «Куда же он делся? Что задумал?» – размышляла, вглядываясь вглубь, туда, где видела его последний раз, и заметила чёрную дыру, словно земля там провалилась. Она насторожилась и медленно, неуверенно двинулась назад к загадочному месту, всё ещё посматривая по сторонам. Чем ближе подходила, тем яснее видела, что земля там точно провалилась. И вот подошла совсем близко, чтоб понять – это достаточно глубокая яма, прикрытая сухими ветками, мхом, листьями, глубиной в человеческий рост, в диаметре около метра. Заглянув в неё, на дне нашла своего преследователя, распластавшегося в неудобной позе, ногами верх. Мельком заметив кол, торчащий из мужского плеча, не раздумывая, девушка бросилась бежать, куда глаза глядят, радуясь в душе, что её мучитель сам попал в чью-то западню.

      В голове появилась мысль: «Найти бы тропинку помеченную вещами, и поскорее уходить из этого проклятого места. Где она? Придётся вернуться к полянке, но как? Мимо него? Да он лежит там, в крови, и не скоро выберется!» Но повернуть она боялась, всё дальше удаляясь от того места. Перед глазами стояла страшная картина: человеческое тело с безжизненно повёрнутой на бок головой и окровавленным плечом. «В крови, и без сознания», – крутилось в голове одно и то же: «В крови и без сознания… Он не выберется, поворачивай!» – наконец приказал внутренний голос. Ноги, будто повинуясь ему, запутались в валежнике, и девушка шлёпнулась на живот.

      Устав от бега, обессилив от голода, запутавшись в своих мыслях она, растянувшись во весь рост на сучьях, заплакала. «Мир, ты не справедлив!.. Я тебя ненавижу! – всхлипывала, – Почему так? Зачем?… Что мне теперь делать? Я желаю ему смерти… Ещё никогда, никому я не желала этого. Господи, в кого я превращаюсь?» – и слёзы с новой силой полились из глаз.