Девушка в тумане. Донато Карризи

лекцию, Фогель обернулся к площадке, откуда они спускались к воде. Его отвлек голос, пытавшийся перекрыть шум течения. Остальные тотчас же повернулись вслед за ним.

      На берегу, там, где кончалась галька и начинался слой грязи, стояла какая-то блондинка в синем костюме и темном пальто и махала им руками.

      Когда они к ней подошли, то по ее грязным туфлям Борги догадался, что она пыталась к ним добраться, но ей не позволили каблуки.

      – Я прокурор Майер, – представилась она.

      Она была молода, не старше тридцати, и не слишком высока ростом, хотя смотрелась стройной. Макияжа на ней не наблюдалось, и вид у нее был серьезный. Она сразу отвела в сторонку двоих полицейских и, казалось, была чем-то недовольна:

      – Я узнала, что вчера состоялся брифинг. Почему мне ничего не сказали?

      – Нам не хотелось отрывать вас от семьи как раз в день Рождества, – мрачно ответил Фогель. – И потом, мне казалось, что прокуроры обычно не принимают участия в предварительном дознании.

      Но Майер не так-то просто было вышибить из седла.

      – Вы случайно заговорили вчера о похитителе, спецагент Фогель?

      – В настоящий момент у нас пока нет ни одной гипотезы.

      – Понимаю, но, может быть, хотя бы одно доказательство такой версии? Слухи, косвенные улики, свидетельства?

      – Нет, пока нет.

      Фогель был раздосадован, но виду не подавал.

      – Значит, я могу сделать вывод, что речь идет только об интуиции следователя? – с известной долей сарказма заключила Майер.

      – Если вам будет угодно, – отозвался тот, делая вид, что поддерживает ее.

      Борги молча наблюдал за этой пикировкой.

      – Есть много различных версий, и все надо обсудить, – продолжал спецагент. – Я по опыту предпочитаю начинать с худших сценариев, а потому заговорил о возможном похищении.

      – Я побеспокоилась собрать информацию об Анне Лу Кастнер гораздо раньше, чем вы здесь появились. Жизнь этой спокойной и простой девочки проходила среди браслетиков, котят и церковных собраний. Должна заметить, что на фоне девушек ее возраста Анна Лу смотрелась совсем ребенком. Но это вовсе не делает из нее заведомую жертву.

      Фогеля позабавила логика ее рассуждений.

      – И к каким же выводам вы пришли?

      – В этой семье придерживались строгого воспитания. Анне Лу не разрешали знаться со сверстниками, не принадлежавшими к братству, даже с одноклассниками. Ее не отпускали гулять с друзьями или принимать участие в любых затеях, которые не считались «дозволенными и приличными» с точки зрения жестких религиозных канонов. Иными словами, ей не позволялось ничего решать, она не могла даже ошибаться по собственной воле. А в шестнадцать лет у каждого есть право на ошибку. А потому можно допустить, что в один прекрасный миг она взбунтовалась против этих ограничений.

      Фогель задумчиво кивнул: «Значит, она предполагает не похищение, а побег».

      – Как часто это случается? Вы сами знаете, что статистика говорит в пользу именно этой гипотезы. Анна Лу