Банда Кольки-куна. Николай Свечин

досталось? – уточнил Лыков.

      – В том-то и дело, что нет, – сообщил полковник. – Опять впечатление, что действовали с умом. Без лишней жестокости.

      – То есть?

      – Ну, врезали поручику. Аккуратно так, пся крев! Шишка есть, сам видел. А крови или раны – нет.

      – А может, он был в сговоре? – влез жандарм. – Для отвода глаз дал себя обезоружить…

      – Только не Греховодов, – отрезал поляк.

      – Значит, пожалели?

      – Такое впечатление, что да. Говорю, бывшие солдаты, не из отчаянных.

      – Раз напали на караул, значит, отчаянные, – возразил Трепов.

      – Они увели арестованного с собой? – вернул разговор в рабочее русло Лыков.

      – Да.

      – Какие-то приметы нападавших запомнили? Клички, шрамы, особенности речи?

      – Запомнили, – невозмутимо ответил Ячневский. – С этим я и пришел. Поручик хоть и упал, но остался в сознании. Удар, как я уже говорил, был… щадящий. И он услышал одну фразу.

      Лыков с Герасимовым чуть не привстали:

      – Ну?

      – Там был главный. К нему обратились и назвали при этом очень странно.

      – Да не тяните вы! Как назвали?

      – Колька-кун.

      Тут Алексей Николаевич навис над столом:

      – Это точно?

      – Совершенно точно, – подтвердил полковник. – Не пойму, правда, что сие значит. Может, вы поясните?

      – Да, Алексей Николаевич, – присоединился Трепов. – Вы аж подскочили. Знакомая личность?

      – Никогда его не видел, господа. Но слышал о нем. Один раз.

      И сыщик рассказал о той беседе двухмесячной давности, когда он впервые столкнулся с упоминанием странного японского прозвища.

      – Колька-кун? Бывший стрелок Пятого Восточно-Сибирского полка, прибывший в мае на пароходе вместе с теми изменниками-поляками, – задумчиво произнес Герасимов. – А теперь он выручает из-под ареста революционного агитатора. Вдруг это звенья одной цепи? Надо срочно объявить его в розыск.

      – Навряд ли Куницын живет в городе под своей фамилией, – возразил Лыков. – Было бы чересчур глупо с его стороны.

      – Опять японский шпион, – скривился генерал-губернатор. – А еще русский! Ладно бы по… ой!

      Трепов прикрыл рот рукой и покосился на Ячневского. Тот сделал вид, что не понял.

      – Господин Лыков, вы подтвердили мою догадку – напали бывшие солдаты, – сказал он. – Потому им и удался налет, что они знали устав караульной службы. Прошу, ваше превосходительство, отметить это в рапорте государю.

      Трепов глянул на коллежского советника и сказал:

      – Я со своей стороны не собираюсь беспокоить Его Величество пустяками. В стране каждый день такое творится! Но вот Департамент полиции дважды в месяц строчит отчеты на Высочайшее имя. И государь внимательно их читает…

      – Мы тоже промолчим, – торопливо заявил сыщик. – Рядовое происшествие, чего шум поднимать.

      – Рядовое или нет, а этого мерзавца нужно изловить, – строго велел генерал-майор