Благословение и проклятие инстинкта творчества. Евгений Мансуров

к лицу. Однако никакой «провинциал» никогда не решился бы надеть зимой майскую рубашку, которую тогда называли «апаш»! Надо ли говорить, что все эти «тироли» и «апаши» вызывал ли некоторую усмешку, доброжелательную, конечно, но всё же усмешку, эдакое: «Что ж ты будешь с ним делать? Тут уж законы не писаны!»… «Оригинальность» Репина или его чудачества исходили из какой-то его внутренней сущности, из склада его психики…» (из книги В. Милашевского «Вчера, позавчера… Воспоминания художника», СССР, 1989 г.);

      • «Лев Бакст (1866–1924) чрезвычайно франтовато одевался, носил какие-то серые клетчатые костюмы и яркие галстухи и был весьма занят своей наружностью, особенно шевелюрой, которая весьма хитро закрывала лысину(Над ним трунили, что он носит особенный паричок, но он страшно сердился). У него в квартире на Кирочной (Петербург) был настоящий будуар с духами и щётками «30-и родов»…» (из книги М. Добужинского «Воспоминания», сов. изд. 1987 г.). «…Теперь он был щеголем (Петербург, 1900-е гг.. – Е. М.), одет с иголочки, в лаковых ботинках, с великолепным галстуком и кокетливо засунутым в манжетку сорочки ярким лиловым платочком… Он был кокет: его движения были мягки, жесты элегантны, речь тихая – во всей манере держать себя было подражание «светским» щеголям, с их нарочитой свободой и деланной «английской» распущенностью»…» (из книги И. Грабаря «Моя жизнь. Этюды о художниках», российск. изд. 2001 г.). «Нежный Бакст, с розовой улыбкой», – записал о нём Розанов. Действительно, в Баксте было что-то «розовое» – в его весёлом, всегда смеющемся, с живыми, быстрыми глазами лице, в рыжеватых кудерках волос над белым умным лбом, в поблескивающих золотых очках… В комнатах он был одет всегда изысканно, даже с оттенком франтовства. В нём чувствовался «модный» художник, хотя никто, и он сам, не подозревал тогда (в конце 1890-х гг.. – Е. М.), как высоко вознесёт его впоследствии эта мода» (из книги П. Перцова «Литературные воспоминания. 1890–1902», СССР, 1933 г.);

      • «Моисей Наппельбаум (1869–1958) – фотограф-художник, автор фотопортретов известных поэтов Серебряного века (А. Блока, А. Ахматовой, Н. Гумилёва и др.. – Е. М.) был крупный, красивый мужчина с волнистыми кудрями и большой чёрной бородой. Всем своим обликом старался он показать, что он – художник. Он носил просторные бархатные куртки, какие-то пелерины, похожие на старые плащи, галстуки, завязывавшиеся пышным бантом, береты. Свои фото он ретушировал так, что в них появлялось что-то рембрандтовское. Он действительно был замечательным мастером портрета… (из книги Н. Чуковского «Литературные воспоминания», сов. изд. 1989 г.);

      • «Оказавшись волею судеб после окончания Гражданской войны в Нью-Йорке, скульптор Сергей Конёнков (1874–1971) быстро завоёвывает популярность лучшего портретиста, но американцем он так и не стал. Он прохаживался по шумному Бродвею в шокирующей всех русской косоворотке с котом Гамзесом на плече и под руку с молодой женой, длинные ногти которой переливались зелёным перламутром. Эпатаж Коненкова проявлялся и в его последующих увлечениях…» (из книги А. Вяткина «Книга секретов.