Жизнь лишь одна. Повесть о миссионерской выносливости. Вера Кушнир

ответственность перед Богом, наставник (меламед тинокет), как правило, относился к своей профессии очень серьезно, следил за доверенными ему малышами и добивался максимума прогресса в отведенный для него короткий срок. Он заботился о каждом ученике индивидуально, понимая, что на него возложена почетная обязанность подготовки будущих раввинов. В первые несколько дней обучения учитель обычно пользовался указкой, обращая внимание на формы букв алфавита. Для закрепления знаний ученики должны были читать вслух. Последующее обучение в раввинской семинарии (Бет ха-Мидраш) требовало от учеников настоящей эрудиции и высоких умственных способностей.

      Веря в библейский метод обучения, учитель Леона следовал совету Соломона и не «щадил розги», считая, что ее применение служит доказательством любви к ребенку: «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его» (Прит. 13:24). Его розгой был ремень, применение которого заставляло малышей слушаться и прилежно учиться. Со словами: «вы должны знать это» учитель быстрыми темпами и в короткий срок добивался значительных успехов.

      Родители Леона поощряли и поддерживали религиозное образование сына, знакомили его со всеми ритуалами, церемониями и праздниками. Они с восхищением следили за его успехами, побуждая мальчика повторять утренние и вечерние молитвы только по-еврейски. Его первой молитвой по утрам была хвала: «Славлю Тебя, живой и вечный Царь, что Ты возвратил мне душу только по Твоей великой милости и обилию верности. Да будет Тебе угодно не допустить, чтобы я даже на минуту впал в Твою немилость». Перед сном произносилась другая молитва: «Благословен Ты, Господь наш и Бог, Царь Вселенной, смыкающий дремотой и сном веки моих глаз. Да будет в Твоей воле, о Господь, мой Бог и Бог отцов моих, дать мне спокойно лечь и встать. Да не смущают меня тревожные мысли и неприятные сны, ни злые помыслы, но да будет покой мой совершенным пред Тобою. Облегчи глаза мои, да не усну я сном смертным, ибо Ты, Господи, в славе Своей даешь свет всему миру, Боже, верный Царь. Слушай Израиль, наш Бог есть Бог единый. Благословенно имя Его и Царство Его во веки и веки. Во имя Господа, Бога Израилева, пусть будет Ангел Михаил с моей правой стороны, и Ангел Гавриил с моей левой стороны, Уриэль впереди и Рафаэль сзади, а надо мною – Божественное Присутствие Славы Божьей (Шхина)».

      Изучать Священное Писание и обращаться в молитве к Богу можно было только на древнееврейском языке. Считая греческий языческим, израильские книжники и переписчики Писания отвергли не только Септуагинту[4], но и все другие еврейские религиозные Писания, переведенные на этот язык, считая их недостоверными. Религиозные евреи признавали только три текста, которыми и пользуются по сей день, – так называемые Таргумы[5].

      Многие евреи, бежавшие из Иудеи в Александрию и Египет после осады Святой Земли царем Навуходоносором, стали последователями Филона Александрийского[6]. Забыв еврейский, они начали

4

Септуагинта (LXX) – греческий перевод Ветхого Завета, появившийся в III веке до Р.Х. в Египте. Своё название (греч. «семьдесят») получил от легенды, по которой этот труд осуществили 72 мудреца. Сохранились исторические сведения о работе 72 ученых над переводом Пятикнижия. Септуагинта стала основополагающим текстом Ветхого Завета в христианской Церкви в первые века христианства.

5

Таргумы (евр. «перевод») – арамейские переводы (местами переложения) Ветхого Завета. Различают «Таргум Онкелос» (по имени приписываемого автора) и «Галилейский трагум» (на галилейском диалекте), представленный двумя рукописями: Иерусалимский Таргум I (Таргум Ионатана бен Узиэля или Псевдо-Ионатан) и Иерусалимский Таргум II («Отрывочный Таргум»).

6

Филон Александрийский (ок. 25 до Р.Х. – ок. 50 по Р.Х.) – выдающийся иудейско-эллинистический религиозный философ и богослов. В своих текстах соединял иудаизм с греческой философией, прежде всего стоическим платонизмом. Своим аллегорическим методом толкования Священного Писания оказал сильное влияние на становление христианской экзегетики первых веков христианства, а также на средневековую культуру.