Суд Линча. Лев Пашаян

от Петра?

      – Нет, от Ларисы.

* * *

      И вот Павел Семенович сидит на откидной скамейке в коридоре вагона держит в руке это письмо и мысленно ругает брата: «Ах Петр, Петр, почему ты выбрал такой путь?»

      К нему подходит проводница и спрашивает:

      – Сейчас буду чай подавать, вам опять три стакана без сахара?

      – Да, доченька. У меня диабет, я сахар не употребляю, у меня заменитель.

      Встает Павел Семенович и уходит в купе. Пассажиры на верхних полках спят, на нижней лежит пожилой мужчина и читает книгу. Увидев вошедшего Павла с грустным лицом и с клочком бумаги в руке, он заговорил:

      – Вы второй день читаете этот клочок бумаги и шибко расстраиваетесь. Семейные неурядицы?

      – Угадали. С братом плохо.

      – Сейчас редко кто за брата так глубоко расстраивается, так убивается. Видимо, очень любите своего брата?

      – Мы близнецы.

      – Да! У близнецов совершенно иная карма.

* * *

      В кабинете начальника лагеря сидит Павел и беседует с майором, начальником лагеря, с мужчиной средних лет с черными волосами, с густыми бровями и усами.

      – Значит, он не желает отсидеть свой срок? – спрашивает Павел.

      – Нет. Что-то другое его угнетает, то ли совесть, то ли чувство вины, а вероятнее всего, это последствия алкоголизма. Ведь он, по рассказам жены, в последние годы вольной жизни опустился до некуда. При этом человек полностью деградирует. Сейчас у него тяги к спиртному нет, но сознание еще долго останется сдвинутым.

      – В момент подобного затмения он старается покончить с жизнью?

      – Сейчас уже ребята выбили эту дурь из его головы. Он парень трусливый, а ребята здорово напугали. С воспитательной целью его привязали к кровати, чтобы он швы на животе не повредил, хотя рана у него небольшая: тупым ножом хотел живот распороть, но только кожу повредил, а кишки не задел. В таком положении они его хорошенько отлупили и напугали, мол, если он еще раз вздумает на себя руки наложить, они его отлупят до смерти.

      – Страх страшнее смерти, – заметил Павел.

      – Вот-вот! – подтверждает майор. – А сейчас в лазарете Вован. Это один криминальный авторитет, в лесоповале случайно топором поранил ногу, сейчас лечится. Брат твой его боится и ведет себя очень смирно.

* * *

      В тюремный лазарет входит Павел в сопровождении майора. В небольшой комнате лазарета четыре койки, на трех из них лежат больные. На одной, что ближе к окну, лежит Петр. На койке напротив лежит здоровый парень, широкоплечий Вован, все тело в наколках. Лежит он на боку в одних трусах. Третий больной спит.

      Увидев вошедшего брата, который по привычному для них способу приветствия поднял правую руку с раскрытой ладонью и приблизился к брату, Петр, вместо того, чтобы поднять свою ладонь и ударить по руке брата, сел, закрыл руками глаза и стал плакать, как ребенок.

      Павел поздоровался с Вованом, сел на койку к брату, обнял его.

      – Ну что ты, Петя, как ребенок, не стыдно плакать? Ты же мужчина, это тебе не к лицу, – стал успокаивать брата Павел.

      – Я подлец,