Арон Гирш. Утерянный исток. Роман Владимирович Арефкин

собственный классификатор психологических и психиатрических девиаций⁵. В России принято классифицировать заболевания по нозологическим формам, хотя и у нас есть собственный классификатор. Группа учёных-психологов, о которых мы говорим, настаивала на том, что новая, по их мнению, форма расстройства должна называться «синдром Трумана», по аналогии с сюжетом фильма. А в качестве оснований для такого названия, исследователи указывали на описание состояния тех шестнадцати пациентов из контрольной группы.

      – И чем всё закончилось? – спрашивал Риз – Эти исследователи нашли поддержку в научных кругах?

      – Разумеется нет, – Елизавета слегка пожала плечами – тогда пришли к выводу, что введение такого названия во-первых лишь добавит объёма и без того разросшейся классификации, во-вторых создаст опасный прецедент, и многие молодые исследователи будут пытаться выдать желаемое за действительно, только чтобы их «детище» попало в классификатор, это своего рода увековечивание научного имени.

      – Получается, компетентные умы не углядели в предложенной концепции элементов научной новизны. – заключил Риз.

      – Я бы так не сказала. – Елизавета сделала ещё один небольшой глоток из стакана с минеральной водой – Просто группа амбициозных исследователей пыталась представить уже хорошо изученное явление в новом свете. И это при том, что такое расстройство как мания преследования, в наименее выраженных формах, широко распространено в социуме.

      – Я правильно понимаю, – уточнил Риз – данное заболевание встречается среди нормальных людей?

      –Хочу сказать, – Елизавета не удивилась поставленному вопросу, очевидно сталкиваясь с ним очень часто – что в психологии очень тяжело обстоит дело с понятием нормы. Просто нет возможности определить критерии нормы в психологии, как это сделано в клинической медицине. И как следствие, отсутствие нормы сильно затрудняет определение патологии⁶.

      – Получается, что в психологии нельзя никого назвать больным? – женщина ожидала такого вопроса от Риза, поскольку его очень часто задавали люди, с которыми приходилось вести разговор о фундаментальных основах науки.

      – Существуют различные отрасли в психологии, самой авторитетной принято считать клиническую психологию. Да, больным называть никого нельзя, а о патологии говорить приходится только тогда, когда прослеживаются такие изменения сознания, при которых существенно ухудшается качество жизни человека, когда он становится неспособен к самостоятельной жизнедеятельности, и когда он становится опасным для себя или окружающих. Но в таких случаях, речь уже идёт о психиатрии, а их доктрина несколько более обстоятельна, и у них есть собственные критерии, в том числе и для нормы.

      – Стало быть, это своего рода пограничье между психологией и психиатрией? – уточнил Риз.

      Елизавета кивнула, продолжая жевать порцию салата.

      – А если человек совершает что-то такое, что преследуется по