Месть колдуньи. Цезарина Колада

я сама заказывала у ювелира, и его никто не хватится, в отличие от родового перстня или подаренных родителями, королем и родней украшений.

      – Тогда не будем медлить. Я дам вам в руки алую свечу, зажженную от лампады. Пока будут звучать тайные слова, думайте о Вальтере и о том, как сильно любите его и хотите однажды быть с ним рядом. От вас зависит слишком многое, Абигайль. По сути, вы отказываетесь от счастья сейчас, чтобы обрести его с тем, кто ради вас пожертвовал даже самой жизнью.

      – Начинайте, Генрих. У нас не так много времени, да и черная ведьма может прознать о нашей проделке. Никто не знает, как она отреагирует, на тот факт, что нам удалось так ловко обвести ее вокруг пальца.

      Лекарь положил перстень и кулон на серебряный поднос и протянул к девушке пропахшую лекарственными снадобьями ладонь:

      – Абигайль, для ритуала мне придется взять несколько ваших капель крови, чтобы ваши с Вальтером судьбы оказались связаны так сильно, что даже смерть и колдовство не смогут убить вспыхнувшее между вами чувство. Оно настоящее, это не сиюминутная страсть, как та, которая свяжет вас и Фердинанда Каталонского. Он – известный дуэлянт, мот и ловелас. Как мне говорит мой дар предсказания, вы овдовеете через три года. Детей у вас не будет. Свои дни окончите под сводами монастыря святой Елены. Вы согласны заплатить такую непомерно большую цену за счастье, которого может и не быть, если Вальтер не узнает той, что когда-то была Абигайль, или ваше сердце останется равнодушным к его мольбам?

      – Я готова рискнуть. Хватит об этом, у нас осталось слишком мало времени, чтобы вести пустые и никому ненужные разговоры.

      Генрих уколол палец девушки на левой руке, где обычно носят обручальное кольцо, и по капле крови упали на перстень, кулон и две алые свечи. Что-то прошептав, мужчина заставил ранку закрыться, не оставив и следа на нежной коже. Тонкие красные фитили вспыхнули сами собой, подчиняясь могучей воле и дару ведьмака, который ни разу в жизни не воспользовался своими талантами во вред окружающим или лично себе на пользу. Неразборчивое бормотание заставило тени в углу кабинета сгуститься, оттуда раздалось церковное пение и колокольный звон.

      Герцогиня побледнела как мел, но не подумала прервать обряд, прекрасно понимая, что Вальтер никогда не уступит требованиям ведьмы, а сам вырваться из западни, приготовленной для нее, не сумеет никогда. С губ девушки срывались незнакомые слова, тягучие точно капли крови, которыми она связала свою будущую жизнь с франкийским рыцарем. Она не знала, удастся ли им с Генрихом переиграть черную колдунью, но даже призрачный шанс на успех стоил того, чтобы рискнуть. Древняя кровь ее рода властно требовала, чтобы она поступила именно так.

      Мгновения проносились мимо, шелестя точно крылья летучих мышей или сухие листья на стылом ветру поздней осенью. Они еле-еле успели закончить ритуал, как в дверь постучали, и раздался звучный голос герцога Анри де Рианора:

      – Дитя мое, вы готовы? Нам пора отправляться! Мы не вправе подвергать вашу жизнь и тени опасности.

      Торопливо