Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня (сборник). Тахира Мафи

моргаю, не решаясь оглянуться, но вижу, что он не лжет. Значит, так оно и есть. Мой мозг – настоящий лабиринт невозможного.

      На секунду я отвлекаюсь.

      Карабины клацают клацают клацают.

      Каждая секунда заряжена смертью.

      – Того, кто посмеет в нее выстрелить, уничтожу лично! – рявкает Уорнер.

      – Но, сэр…

      – Отставить, солдат!

      Гнев утих. Внезапный неукротимый гнев улегся, сменившись недоверием и замешательством. Я не знаю, как это сделала. Получается, я не знаю, на что способна: ведь я не подозревала, что могу разрушать стены. От этого открытия мне становится страшно, как никогда в жизни. В страхе уставившись на свои руки, я пячусь назад, потрясенная, и ловлю на себе жадно-восхищенный взгляд Уорнера. В зеленых глазах увлеченный мальчишеский блеск. Он буквально дрожит от удовольствия.

      В моем горле словно шевелится змея, которую я не могу проглотить. Я смотрю Уорнеру в глаза:

      – Если ты еще раз проделаешь со мной подобное, я убью тебя. С огромной радостью.

      Я и сама не знаю, ложь это или нет.

      Глава 26

      Адам нашел меня на полу в душевой кабине.

      Я так долго плакала, что горячая вода состоит исключительно из моих слез. Одежда прилипла к телу, мокрая и бесполезная. Я хочу смыть эти тряпки. Я хочу погрузиться в неведение. Хочу быть тупой, бессмысленной и бессловесной, лишенной мозга. Я не хочу этих рук и ног. Я хочу избавиться от кожи, способной убивать, от разрушительной силы рук, от тела, которого не понимаю.

      Ничего не клеится. Все разваливается.

      – Джульетта. – Адам приложил ладонь к стеклу. Я едва слышу его.

      Я не ответила, и он отодвинул дверцу кабины. Покрытый мятежными дождевыми каплями, Адам сбрасывает ботинки и опускается на колени на кафельный пол. Взяв меня за локти – от этого прикосновения мне еще горше, хочется сдохнуть тут же, на месте, – со вздохом тянет вверх, чтобы я приподняла голову. Ладони гладят меня по волосам, глаза изучающе смотрят, смотрят и видят меня насквозь. Опускаю взгляд.

      – Я знаю, что случилось, – мягко говорит Адам.

      Мое горло – рептилия, покрытая чешуей.

      – Убейте меня кто-нибудь. – Мой голос срывается на каждом слове.

      Адам подхватывает меня за спину и тянет вверх, поднимая на ноги. Я стою, пошатываясь. Он ступает под душ и закрывает дверцу кабины.

      У меня вырывается испуганно-резкий вздох.

      Адам прижимает меня к стене, и я вижу, как его белая футболка промокает насквозь, струйки воды танцуют на лице, а глаза заключают в себе целый мир, за право быть частью которого я готова умереть.

      – Ты не виновата, – шепчет он.

      – Я то, что я есть, – задыхаясь, отвечаю я.

      – Нет. Уорнер лжет, – говорит Адам. – Он внушает тебе ложные представления. Не дай себя сломать. Не позволяй забраться тебе в голову. Он хочет, чтобы ты считала себя чудовищем, у которого нет выбора, кроме того, чтобы присоединиться к нему, хочет заставить тебя поверить: ты никогда не сможешь