Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня (сборник). Тахира Мафи

тумбочку, я закрыла лицо руками и попыталась сохранить спокойствие.

      – Ну хорошо… – Мой голос странно скрипит. – Тогда зачем тебе я? Ну, если ты такой профессиональный убийца?

      Улыбка скользнула по лицу Уорнера.

      – Однажды я познакомлю тебя с ответом на этот вопрос.

      Я хотела возразить, но он жестом остановил меня, взяв кусок хлеба с тарелки и сунув мне под нос.

      – Ты практически ничего не ела за ужином. Так не годится.

      Я не двинулась.

      Уронив хлеб на тарелку, он поставил ее к стакану, повернулся ко мне и вдруг впился в мои глаза таким напряженным взглядом, что я почувствовала себя безоружной. Я столько хотела ему сказать, прокричать, но отчего-то сразу забыла слова и была не в силах отвести взгляд.

      – Съешь что-нибудь, – сказал он, отворачиваясь. – И ложись спать. Я приду за тобой утром.

      – Почему я не могу спать в своей комнате?

      Он поднялся и отряхнул совершенно чистые брюки.

      – Я хочу, чтобы ты осталась здесь.

      – Для чего?

      Уорнер отрывисто засмеялся.

      – Сколько вопросов…

      – Ну, если ты дашь мне прямой ответ…

      – Спокойной ночи, Джульетта.

      – Ты отпустишь меня? – снова спросила я, уже тихо и робко.

      – Нет. – Он сделал шесть шагов до угла, где стояла свеча. – И не буду обещать, что твоя жизнь станет легче.

      В его голосе не слышалось ни сожаления, ни раскаяния, ни сочувствия, будто он говорил о погоде.

      – Опять лжешь?

      – Все может быть, – кивнул он будто бы своим мыслям, задувая свечу.

      И исчез.

      Я пыталась бороться с собой.

      Я пыталась не спать.

      Я пыталась собраться с мыслями, но не смогла.

      Я заснула, совершенно обессилев.

      Глава 15

      Почему ты не покончишь с собой, однажды спросил меня кто-то в школе.

      По-моему, вопрос был задан, чтобы досадить мне, но я впервые задумалась о такой возможности. Я не знала, что ответить. Может, это глупо, но я втайне надеялась – если буду хорошей девочкой, если буду хорошо себя вести, говорить правильные вещи или молчать, родители, возможно, изменят свое мнение обо мне. Я верила, что в конце концов они начнут прислушиваться к моим робким словам. Я думала, они дадут мне шанс. Может, даже полюбят меня наконец.

      Во мне никогда не умирала эта глупая надежда.

      – Доброе утро.

      Глаза у меня мгновенно открылись. Я никогда не умела крепко спать.

      Уорнер смотрит на меня, сидя в ногах кровати в свежем костюме и идеально начищенных туфлях. Все в нем безупречно. Незапятнанно. Дыхание Уорнера прохладно и свежо в хрустальном утреннем воздухе – я чувствую его на лице.

      Только через секунду я поняла, что запуталась в простынях, на которых спал Уорнер. Лицо начинает гореть, и я поспешно высвобождаюсь, едва не упав с кровати.

      На приветствие я не ответила.

      – Хорошо спала? – спрашивает он.

      Поднимаю голову. Его глаза такого странного оттенка зеленого, кристально-прозрачные, неприятно пронзительные, проницательные. Волосы густые, роскошного золотого оттенка. Он строен