Клеймёный. Ник Ремени

В воздухе пахло рапой. Небо становилось голубым и высоким. Семен Васильевич вспомнил море у Севастополя, где он служил после окончания политической академии. Ласковое, теплое. Они с Немой и Радиком подолгу не выходили из воды. Сын, несмотря на возраст, быстро научился плавать.

      В Крыму они жили в домике для командного состава высоко над морем. К нему вела деревянная лестница с перилами. Они спускались к морю по скрипучей лестнице. Долго смотрели на голубую водную гладь. Следили, как ее стремительно разрезает сторожевой катер вдалеке.

      В свободные минуты они всей семьей бродили по берегу. И в шторм, и в штиль. Последний особенно любили. Тогда купались долго. Заплывали за волнорез – бетонные глыбы, которые ровной дорожкой возвышались над гладью воды. Ее постоянно меняющееся зеркало тянулась от волнореза в бесконечную даль. Этой дали нет конца и края.

      Здесь все не так. И море не то. Холодное, постоянно волнующееся. Лесенок тоже не увидишь. Над бухтой нависли дикие скалы. Строители делают ее планировку, укладывают бетон. Базу для военных кораблей.

      Семен Васильевич представился по уставу комдиву, коменданту укрепрайона Петру Григорьевичу Барановскому, выложил на стол личные документы. Пожилой уставший мужчина с жиденькой бородкой сказал слабым голосом:

      – Садись!

      Достал из пепельницы, полностью забитой окурками, слабо дымящуюся папиросу. Сделал несколько глубоких затяжек. Взял со стола паспорт Руднева. Внимательно его просмотрел. Потом раскрыл диплом. И хотя там все было написано, переспросил:

      – С высшим военным образованием?

      – Так точно!

      – Поди ж ты! Молодец! У нас преобладают практики. Вроде меня. За плечами два класса церковно-приходской школы. А целую крепость на шею повесили!

      Комдив продолжал изучать диплом. Не удержался от эмоций:

      – Ленинградскую, военно-политическую академию? Поди ж ты!

      – Сами видите! – улыбнулся Руднев широкими губами.

      – У нас много ленинградцев.

      – Очень приятно.

      – Думаю, ты с ними найдешь общий язык.

      – Буду стараться.

      Возвратил документы Семену Васильевичу.

      – Должон тебе сказать: обстановка у нас напряженная. Чуть проштрафился, – органы наркомата внутренних дел к стенке прижимают. Поди ж ты, докажи им, что не виноват. И военные и гражданские пашут целыми сутками. Настроение у людей неважное. С ними надо усилить политическую работу. Больше объяснять, что к чему. Что япошки в любой момент могут в бухте объявиться.

      – Вижу: обстановка напряженная.

      – Крепость сложная. Сооружения для стрелкового оружия, пушек, дальнебойных орудий. Бухту обустраиваем. Создаем базу для сторожевых кораблей, канонерских лодок, минных заградителей, торпедных катеров, подводных лодок, вспомогательных судов…

      – Работы непочатый край, – заметил Руднев.

      Петр Григорьевич встал из-за стола. Он не стеснялся своего невысокого роста. Что форма на нем висела, сапоги были большими,