Клеймёный. Ник Ремени

готовил вооруженное восстание, о котором говорил Владимир Ильич.

      Тот еще скрывался в Финляндии, но призывал к вооруженному восстанию. Боялся: можно опоздать, упустить власть. Он требовал начинать восстание немедленно. Троцкий не спешил. Не видел особого смысла в восстании.

      В стране брожение идей. Митинги, горячие речи, щедрые обещания. Дни, один интереснее другого.

      Финляндский вокзал. Вместе с рабочими Русско-Балтийского завода Семен шагал туда с надеждой и волнением. Сеня приехал в Питер в 1914 году к старшему брату Василию. На первых порах работал рассыльным, потом его перевели учеником в столярно-сборочный цех. Расторопного и неробкого паренька заметили большевики. Привлекли к своей деятельности. Он распространял листовки, участвовал в забастовках, демонстрациях и других массовых мероприятиях рабочих.

      В 1916 году юношу арестовали жандармы, нашли у него листовки. Посадили в выборгскую политическую тюрьму «Кресты». Около четырех месяцев провел Сеня в «романовской предвариловке». Держался стойко, спокойно отвергал предъявляемые ему обвинения.

      В бурные дни Февральской буржуазно-демократической революции записался в красногвардейский отряд, вступил в ряды в РКП(б). И вот он вместе со своими друзьями-заводчанами встречает Владимира Ильича Ленина.

      На перрон вышел простой, уже не молодой, среднего роста, лысый мужчина. С помощью рабочих быстро взобрался на броневик, окруженный со всех сторон несокрушимой стеной вооруженных солдат и матросов. Энергично размахивая руками, произнес знаменитую речь, ставшую потом боевой программой. Всем доступные и понятные слова о мире, земле, власти рабочих и крестьян. Собрание неистовствует.

      – Ульянов-Ленин! Владимир Ильич, – скандирует толпа.

      Он выступает. Никто не догадывается, что он торопится, он боится, что не получится уже тысячу раз продуманная и проговоренная операция по захвату власти. Так называемая революция.

      Огромное человеческое море ликует, летят вверх головные уборы, слышится громогласное «ура!», в котором утопает и юный звонкий голос Семена.

      В холодную октябрьскую ночь того же семнадцатого года брал участие в штурме Зимнего. Как в крепости, засели там такие же молодые, как он, ребята. Они не жалели патронов, они защищали законное правительство от нашествия дикой толпы, поливали атакующих из пулеметов. Но разве они могли остановить восставший народ?!

      Штурм Зимнего оставил самый яркий след в его жизни. Ему часто снились люди в папахах с красными лентами, такими же красными, как лужицы крови на мостовой, в матросских бескозырках, люди с оружием, греющиеся у костров, революционно настроенные матросы, солдаты, бесконечные разговоры о том, что наконец-то они заживут мирной обеспеченной жизнью.

      Ему часто снился бой под Пулковым, когда малочисленным, слабо вооруженным революционным отрядам надо было любой ценой остановить корниловские казачьи полки, рвущиеся в красный Питер, чтоб потопить в крови революцию. Тогда, в бою, на юного Семена набросился огромный казак. Руднев успел выбить из