По зарубкам Золотого демона. Алексей Васильевич Губарев

Не знал, что о палас можно в кровь сбить колени и локоть правой руки…

      Пять утра. Пьем чай в кухне. Я одет на скорую руку и ещё пьян, она в байковом халате на голое тело. За окном стук дождя и непроглядная темень. Шинель и фуражка по-прежнему на полу.

      – Тебе пора, муж может прийти.

      – А где он?

      – На службе, в наряде. Он старший лейтенант, – она подводит меня к кладовке; на вешале покоится парадная шинель, на золотистом погоне мерцают бронзой три звезды.

      Одеваюсь. Прощальный поцелуй. Не отлипаю от её губ и одной рукой долго мну грудь в слабой надежде.

      – Нет, нет. Иди. Скоро муж припрётся, я знаю.

      Жаль, но ухожу. Уже, будучи в лифте, оправляю форму. Спустя десять минут выбираюсь из лабиринта бетонных свечек к трассе на окраину. Недолго думая, останавливаю случайный «Икарус». Пассажиры спят, автобус междугородний. Как ни странно, останавливается

      – На Парашютную. Знаете, где это? – говорю водителю и сую ему юбилейный рубль.

      – Надо круг давать, – и увидев счастливую мою морду, – поехали! только расскажешь, страсть люблю всякое такое.

      Я со всеми подробностями излагаю слушателю минувшее любовное приключение. Он изредка восклицает: – прям в такси целовались?…; в лифту зажал, ха-ха-ха… ; прямо на полу у неё в коридоре…; стёр коленки, га-га-гой-е-е…, а дверь хоть закрыли, ха-ха-ха?…

      – Звать-то как её? – спрашивает по завершении пересказа.

      – Опачки, не знаю. Я как-то и не спросил, – и оба долго ржём…

      3 сентября. Год 1984-й. Первое место службы.

      День прекрасен и ни чем не уступит приазовским. Хабаровск. Всюду в клумбах знакомые цветы, те же тополя, что и на Кубани. Амур обнаруживает себя излишне гордым, но что красив – факт безусловный. Волею судьбы я впервые очутился на такой большой реке.

      – Маты-святы, тут и чайки! и овелько погодя – да тут и ласточки носятся! хм, тогда жить можно…

      Многим Хабаровск напомнил Ростов-на-Дону и понравился. Из нового, пожалуй, ясени вдоль улиц и деревянные дома, чего ранее никогда не видел. Водка действует также. Вяленой тарани нет, а пиво откровенное дерьмо. Вот нефильтрованное у Саркиса, что возле хлебозавода в паре кварталов от училища из-под полы расходится в народ – это вот пиво, а здесь дребедень. Тошнотина, а не пиво. Зато в магазинах в свободной продаже бананы. Вот это да! Забавно всё это.

      Улица Серышева, штаб 11-ой Армии. По ступеням крыльца снуют молодые лейтенанты. На всех доступных взору углах здания курят и ведутся бойкие разговоры.

      В кабинетах принимают партиями по пять человек. С одной из стихийно образовавшихся групп захожу в указанную дверь дежурным по этажу. По очереди представляемся подполковнику, и каждый получает квиток размером со спичечный коробок и пометкою карандашом. На моём – номер кабинета, который обязательно следует посетить, затем слово «Сахалин» и далее номер военной части. Выйдя, увидел карту во всю стену. Подошел изучить. Остров Сахалин – грустно; чёрт знает где и всего два способа выбраться – самолёт и паром через Татарский