Танцы с медведями. Майкл Суэнвик

слаб и обуреваем сомнениями, – он помолчал, будто споря с самим собой, надо ли делиться с ними великой тайной. – Дорогие мои! Хотите стать сильными, как и я? Желаете иметь мою сексуальную мощь? Это ерунда. Нет ничего проще. Я все вам покажу. Но, что более важно, вы сами почувствуете присутствие Господа внутри себя – так же интимно, как ощущали мою нежность.

      – Звучит восхитительно, – прошептала баронесса Авдотья, – хотя и невероятно.

      – Пригласите меня к себе в имение на следующие выходные, когда барона не будет дома, и я привезу с собой все, что потребуется. И мы втроем станем ближе, чем любовники, и сильнее, чем боги.

      – Я приеду, – пообещала Ирина. – Но я должна привести с собой еще пару друзей, чтобы иметь возможность передохнуть между твоими любовными натисками.

      – Мы примемся за дело впятером.

      Это был мимолетный миг золотого совершенства, который наступает в конце сентября. Русские называют его «бабьим летом». Парки и бульвары Москвы выманивали любовников и зевак из домов и контор. Люди катались на лодках по серебристым водам реки. Вид с лесистых высот Тайницкого сада отличался живописностью лубка, раскрашенного вручную.

      Находясь в Кремле, Довесок чувствовал себя вознесенным над повседневными заботами обывателей города. Теперь Довесок наконец-то понял состояние здешних правителей. Он ощущал не только физическое, но и моральное превосходство, занимая более высокое и духовное, поистине горное место. В то время как московиты из плоти и крови истекали от пота, воняя сосисками и квасом, он сохранял чистоту. «Бедняги!» – жалостливо подумал Довесок, подразумевая каждого, кто имел несчастье тут родиться.

      К тому же, надо признать, неплохо было для разнообразия убраться подальше от Жемчужин. При всей своей красоте и очаровании Жемчужины проявляли своеволие и настырность. И они становились упрямее с каждым днем, требуя, чтобы их отвезли с помпой и церемониями в Теремной дворец, дабы они могли предстать, краснея и стесняясь, перед женихом. После чего, полагал Довесок, семь девственниц с их переизбытком книжного образования и отсутствием разрядки для их физических желаний продемонстрировали бы князю, насколько ужасающими они могут быть.

      Поэтому он и обратился к пухлому и напыщенному чиновнику, восемнадцатому по степени могущества человеку в Москве, с которым они медленно прогуливались среди рябин Тайницкого сада.

      – Мы в Москве уже больше месяца, а вы по-прежнему не можете осуществить самую простую вещь? – ядовито поинтересовался Довесок.

      – Я сделал все, что мог, но, увы, встреча с князем Московии не из тех, что случаются часто.

      – Все, чего я хочу, – повторил Довесок, – вручить правителю в подарок семь прекрасных наложниц, причем все они изящны, умны и отчаянно мечтают ему угодить. Они созданы не просто для красоты и приятного времяпрепровождения. Жемчужины умеют готовить, составлять букеты, жульничать в картах и играть на фортепиано. Они не только приятны глазу и уху и – теоретически – носу, руке и языку, но и получили серьезное