Танцы с медведями. Майкл Суэнвик

Иван, прикрепленный на поясе. Иван, как и многие мужчины, был не слишком функционален, поэтому служил для понта и устрашения.

      – Ваша цена? – спросил Даргер.

      Она ответила.

      – Вы наняты, – кивнул он. – За половину названной суммы, разумеется… я не дурак. Можете начинать знакомить меня с общей областью, где я желаю сосредоточить свои поиски.

      – А именно?

      Он неопределенно повел рукой.

      – Я думаю о востоке. Под старым городом.

      – То есть у подножия Кремля? Я знаю, что вам нужно.

      – Правда?

      – Не думайте, что вы первый, кто нанимает меня для поисков утерянной могилы царя.

      – Освежите мою память.

      Не потрудившись убрать из голоса раздражение, Пепсиколова бросила:

      – Во время падения Утопии огромное множество вещей было спрятано, чтобы защитить их от определенных сил. Среди них оказалась и могила царя Ленина, некогда возвышавшаяся на Красной площади, но теперь похороненная в неизвестности. Как имена Петра Великого или Ивана Грозного, его имя до сих пор важно для русских. Если его тело найдется, оно, несомненно, будет использовано вашими друзьями-диссидентами. Кроме того, существуют обычные слухи о связанном с могилой кладе. Конечно, это полная чушь, но я уверена, вы все равно в них верите. В общем, не думайте, что меня легко обмануть.

      – Да! Точно! Вы видите меня насквозь, – Даргер лучезарно улыбнулся. – Вы исключительно проницательная женщина, и я ничего не могу от вас скрыть. Мы можем приступить прямо сейчас?

      – Как пожелаете. Воспользуемся черным ходом.

      Они направились на кухню, и Даргер придержал для своей спутницы дверь. Когда Пепсиколова проходила мимо, он положил руку ей на зад в вызывающей ярость снисходительной манере. По ее позвоночнику прокатилась судорога удовольствия.

      Она заставит его страдать с наслаждением.

      Первый раз баронесса Лукойл-Газпром провела ночь с Аркадием одна. Во второй раз она явилась в сопровождении своей лучшей подруги Ирины – в надежде притупить его аппетиты. Однако, когда жемчужный свет зари затопил город и просочился в окна апартаментов юноши, две дамы распростерлись, ослабшие и утомленные, на плоту его огромной кровати. Сам же Аркадий был абсолютно уверен, что мог бы продолжать еще не один час.

      Но, видя их изнеможение, юноша нежно поцеловал каждую из милых женщин в лоб и, накинув вышитый шелковый халат, прошествовал к окну. Он хотел встретить рождение нового дня. Алхимия рассвета превратила дымы и туманы Москвы в размытую и святую дымку, на краткий срок преобразившую забитое людьми и злое место в безгрешный город на холме. Перед Аркадием расстилался второй Иерусалим, достойное обиталище для Духа Живого.

      Молодой человек застыл на месте, утопая в присутствии Бога.

      Спустя несколько минут баронесса Авдотья чуть заметно шевельнулась и выдохнула:

      – Это было… даже лучше, чем в первый раз. Я и представить себе не могла, что такое возможно.

      Ирина рядом с ней