Василиск. Феликс Бенедиктович Сарнов

Ну, ничего не помнил, словно блок какой-то в башке поставлен. А потом… Начало всплывать, и я…Начал спрашивать, а она… Вроде как не понимала, о чем это я – ну, дескать, были, я с ними пьянствовал, потом договорились, все уладили и отвалили. Но… – он нахмурился, – мне казалось, что она… Вроде как, сама не помнит, или… Просто не знает. В общем, уходила от ответа, она это умеет, а у меня, когда вспомнил, начались… Глюки начались. Я выпивать стал как следует, забыть старался, но… Чем больше пил, тем…

      – Какие глюки? – тихо спросила Рыжая.

      – Ну… Мерещилась мне эта… Везде мерещилась, приходила и… Смотрела на меня отовсюду… Черная… И глаз у нее я не видел, но… Смотрела…

      – Ну, тихо, тихо, – я увидел, что у него трясутся руки, – все это прошло, все это в прошлом.

      – Прошло? – криво усмехнулся он, вскинул на меня глаза, и я увидел в них такую тоску, что меня просто физически уколола жалость. – Котяра, глюки у меня прошли – ну, допился я, наверное, вот и залетел в дурку, но… То, на пляже, я ведь помню, и… Кусок, из-за которого весь сыр-бор, она ведь откусила, и даже отельчик этот теперь её… То есть, наш, а я… Посмотри, что со мной стало…

      – Шериф, я…

      – Да, ты, – кивнул он. – Ты мне одно скажи, ты… Вы знаете, что это было?

      – Да, – хрипло вместо меня сказала Рыжая, я глянул на нее и увидел, что она уже близко от черты

      (рыжая грива приподнялась… в волосах потрескивают голубоватые искорки электрических разрядов… тело разогревается… еще шаг, и…)

      совсем близко.

      – Тихо, тихо, – прошептал я, чувствуя, что и сам покатываюсь к черте, – Шериф, мы разберемся с этим…

      – Я-а-а – разберусь, – промурлыкала Рыжая, слегка откатываясь от the border, the precinct (но недалеко). – Это – моя дочь, и разбираться – мне.

      – Нам, – поправил я. – Нам, моя донна.

      – Нам? – переспросил Шериф, и его руки, обхватившие бокал с остатками вискаря опять затряслись, здорово затряслись. – Но я больше туда не…

      – Нет-нет, – отмахнулась Рыжая, – нам – это он говорит, в смысле, ему, – она кивнула на меня, – и мне. И наверное, он прав.

      – А-а, – с облегчением вздохнул Шериф (а я вдруг ясно понял, до какой степени его это скрутило, если он с таким облегчением вычеркивает себя), – ладно… Я, пожалуй, пойду прилягу… Кстати, – он задумался на секунду, словно вспоминая что-то, – я сказал, что на пляже – никого, но… Там были кошки.

      – Какие кошки?

      – Ну, обыкновенные, только… Они так странно сидели, по кругу, и смотрели друг на дружку, а на нас…Не смотрели. И после всего, когда она уводила меня, они… Все так же сидели – не шелохнувшись. Странно… – он нахмурился, – такое рядом творилось, а они… не обращали внимания, словно не видели, или… Может, мне, и вправду, все это привиделось… Не знаю. Ладно, – он зевнул, – что-то меня в сон тянет.

      – Иди, поспи – кивнул я. – И не бери в голову.

      – Не буду, – кивнул он, встал из-за стола, тряхнул башкой и двинулся к двери, но у двери гостиной остановился, обернулся к нам и спросил: –