Василиск. Феликс Бенедиктович Сарнов

ладно, заболтались мы. У тебя еще что-нибудь?

      – Да, ты вот что… У меня к тебе просьба одна, – он сделал ударение на последнем слове. – Ты если закроешь, мне конечно не доложишь, но… Ты дай мне знать. Ну, намекни, там, через кого, лады?

      Хруст ничего не ответил и даже не шелохнулся.

      – Ну, хорошо, хотя бы если нароешь чего… Я тебе в натуре все отдал, что имею, даже то… что не должен был. Но я должен знать. Потому если закроешь…

      – Когда закрою, – негромко поправил его Хруст.

      – Хорошо бы, – пробормотал Соленый. – Тогда…

      – Тогда ты меня закроешь? – почти весело спросил Хруст.

      – Тебя? Опера? – Соленый очень хорошо изобразил удивление, только… слишком хорошо, и Хруст это увидел, потому что умел это видеть и распознавать.

      (… он же действительно прикидывает… Ну, ладно, с ним-то мы еще поиграем, но во что ж такое он меня?.. Что он мне приоткрыл, после чего не видит другого выхода, кроме как… да не простого мента, чего уж скромничать, а м е н я – кого ему никогда не простят?..)

      – Ну и шутки у тебя, Иван Васильевич, – Соленый покрутил башкой, опять очень хорошо изобразив неодобрение.

      – Обхохочешься, – кивнул Иван. – Ладно, сколько за пойло?

      – Сколько не жалко. Я вообще-то угощал, но… ты ж все равно заплатишь.

      Хруст кивнул, сложил вчетверо газетный листок, сунул его во внутренний карман пиджака, достал из бокового кармана полтинник, положил на стол рядом с фужером, встал, аккуратно отодвинув стул, развернулся и пошел к выходу. Стоявшие у стеклянной двери быки кинули быстрый взгляд вглубь зала, расступились, и один из них предупредительно распахнул дверь. Равнодушно глянув на него, как на кусок мебели, Хруст вышел на улицу.

      Когда он ушел, Соленый отпил из фужера и дернул костлявой щекой. Тут же рядом с ним возник молодой человек в дорогом костюме и наклонился так, что его ухо оказалось в непосредственной близости ко рту хозяина. Хозяин пожевал губами и негромко сказал:

      – Дай всем знать, чтобы этого опера за версту обходили, и…

      – Может попасти его? – не разгибаясь, почтительно шепнул дорогой костюм.

      – Да, – опять дернул щекой Соленый. – Только очень осторожно – если лоханетесь, он моментально просечет… Но главное, чтобы никаких случайностей. Если хоть один волос у него с головы упадет… Он мне нужен живой и целехонький. Пока… Ты понял?

      (опять большая хищная зверюга где-то внутри простенького пиджака и костлявой жилистой оболочки пожилого человека з а в о р ч а л а, показывая, что она хоть и дремлет, но все в своем л о г о в е контролирует…)

      Молодой человек побледнел и несколько раз быстро кивнул.

      3.

      Ехать на встречу с неведомым Шнеерзоном было рано, поэтому Иван вернулся в отделение. Он забрал у дежурного Ивлева свой ПМ и спросил:

      – Рубцов еще тут?

      – Тут, – буркнул капитан, еще сердитый на шутку Хруста. – Только к нему… это… лучше не соваться.

      – Чего так? – полюбопытствовал Хруст.

      – А