Башня говорящего осла. Владимир Константинович Беляев

мало, – сказала она наконец. – Это хорошо. Но мне вообще нельзя врать. Ни капельки.

      – Почему это нельзя? Может быть, я очень хорошо вру. Так хорошо, что никто и не догадается.

      – Я всегда вижу, когда врут.

      – Ага, моя мама тоже так умеет. Она по глазам узнает.

      – Да нет, ты не понял. У меня такое свойство, шестое чувство. Как бы прекрасно ты ни врал – я пойму. Знаешь такую игру «Верю – не верю»? Расскажи мне что-нибудь, а я скажу, правда или нет.

      Игру Костя знал. В ней кто-нибудь рассказывал историю из своей жизни, а остальные пытались догадаться, всамделишняя она или выдуманная. Фантазия, должен сказать, у Кости была нещуточная.

      – Ну, раз ты так хочешь… – начал Костя. – У меня есть брат-близнец. Нас все путают. Иногда мы сами путаемся, кто из нас Костя, а кто э-э-э… Пафнутий. Так что, может быть, я сейчас не с тобой разговариваю, а дома сижу на табуретке и песни пою. А с тобой сейчас Пафнутий беседует.

      Девочка засмеялась.

      – Нет у тебя брата Пафнутия никакого! Это и так понятно любому. Давай ещё чего-нибудь скажи.

      – Хорошо. Вот послушай. Бабушка моего друга Севы недавно пошла к соседке за солью, и у нее захлопнулась дверь. А соседка жила как раз над нею: бабушка на четвертом этаже, а соседка – на пятом. И Севина бабушка с соседкиного балкона на свой перелезла. А все смотрели снизу, как она по железной решетке карабкается и ждали, что она сорвется и разобьется в лепешку. Но она не разбилась.

      – Это правда, – сказала девочка, поглядев на него пристально несколько секунд. – Какая героическая бабушка!

      – Да нет, – возразил Костя. – Просто она в цирке до пенсии работала воздушной гимнасткой. Ей с балкона на балкон лазить – одно удовольствие на старости лет. А вот еще, – Костя начал входить во вкус, новая знакомая ему нравилась. – Мы с мамой пришли на море, а там были сильные волны. Мама сказала: раз так, будем просто загорать. А загорать и не купаться – неинтересно. Я подошел к воде, меня смыло волной и стало уносить от берега. Я стал тонуть.

      – И как же ты спасся?

      – А никак. Один дядька на надувном матрасе поплыл за мной и вытащил на берег.

      – Странно, – сказала девочка. – Это и правда и неправда одновременно. Наверное, история настоящая, но случилась не с тобой.

      – Ничего себе! – удивился Костя. – Опять угадала. Это другого мальчика волной смыло. Я на берегу сидел и все видел. А как ты так научилась?

      – Я не училась. Когда я была маленькой, меня заколдовала ведьма. А потом колдовство прошло, но остался побочный эффект – так ученые сказали, и я сделалась чуткой к вранью.

      – А ты сама-то всё время правду говоришь?

      – Ты думаешь, что я вру? Что я это придумала? Так вот, когда я чужую неправду слышу, я ее просто различаю, а когда сама пытаюсь врать, мне от этого сразу плохо становится. Голова болеть начинает. Может даже температура подняться. Поэтому я никогда не вру!

      – Да ладно, успокойся!.. И что же, у тебя на всю жизнь этот побочный эффект или потом пройдёт?

      – Не знаю. Наверное, на всю жизнь. Папа говорит, что я еще настрадаюсь,