Портрет рассказчика. Игорь Алексеев

из путешествия Онегина» – удивительно смешной и полностью пародийный образец собственного стиля Онегина, творчество графомана и искорки смеха Пушкина, которые предлагаются читателю в помощь.

      Предварительно помянув девятый вал, который топит, а не выносит, а для подсказки непонятливым навалив каменьев:

      Я девять песен написал;

      На берег радостный выносит

      Мою ладью девятый вал —

      Хвала вам, девяти каменам, и проч.

      – и закончив пять строчек канцелярским «и проч.», Пушкин издевается над Катениным, с которым у него, видимо, были сложные отношения: «П.А.Катенин (коему прекрасный поэтический талант не мешает быть и тонким критиком) заметил нам, что сие исключение, может быть и выгодное для читателей, вредит, однако ж, плану целого сочинения; ибо чрез то переход от Татьяны, уездной барышни, к Татьяне, знатной даме, становится слишком неожиданным и необъясненным. – Замечание, обличающее опытного художника».

      Далее Пушкин открыто пародирует себя в композиционной неразберихе с невообразимой онегинской рифмой «утеса – черкеса»:

      Пред ним парит орел державный,

      Стоит олень, склонив рога;

      Верблюд лежит в тени утеса,

      В лугах несется конь черкеса,

      И вкруг кочующих шатров

      Пасутся овцы калмыков…

      Затем он устами Онегина предлагает нелицеприятное описание Нижегородской ярмарки:

      Сюда жемчуг привез индеец,

      Поддельны вины европеец;

      Табун бракованных коней

      Пригнал заводчик из степей,

      Игрок привез свои колоды

      И горсть услужливых костей;

      Помещик – спелых дочерей,

      А дочки – прошлогодни моды.

      – и двусмысленную похвалу Крыму:

      Прекрасны вы, брега Тавриды,

      Когда вас видишь с корабля,

      – а продолжает в том же духе, упоминая сердитого на Россию поляка Мицкевича:

      Там закололся Митридат,

      Там пел Мицкевич вдохновенный

      И посреди прибрежных скал

      Свою Литву воспоминал.

      Тут уместно вспомнить о творчестве А. Мицкевича в Крыму:

      В развалинах лежит стен крепостных громада,

      Прославивших тебя, неблагодарный Крым!

      Они – как черепа по склонам гор крутым,

      В них поселился гад и люд ничтожней гада.

      Адам Мицкевич. Крымские сонеты.

      (перевод В. Коробова)

      – рисует утрированную и пародийную картину русской деревни:

      Люблю песчаный косогор,

      Перед избушкой две рябины,

      Калитку, сломанный забор,

      – и идет далее, не стесняясь бедных рифм:

      Одессу звучными стихами

      Наш друг Туманский описал,

      Но он пристрастными глазами

      В то время на нее взирал.

      Завершая фейерверк и не слишком заботясь о связности мыслей, переходит к географическим подробностям, объявляя Одессу грязным городом:

      А где, бишь, мой рассказ