Муха, или мечтать не вредно. Валентина Георгиевна Панина

тарелкой и стала есть.

      Они пообедали, поговорили на разные темы, но всё время возвращаясь к старой конюшне, всем было интересно, что же там теперь будет и кто этот мужик, который её покупает. Собирались уже расходиться по домам, когда влетел соседский парнишка Колька, лет двенадцати, весь в веснушках и, запыхавшись, посмотрел на деда Василия:

      – Дед, ты чё тут рассиживаешься, у тебя в доме полно гостей, а тебя не знают, где взять?

      – Каких гостей? – дед схватился за сердце и стал оседать вдоль стенки.

      – Колька!!! – закричала на парнишку Настасья, – стервец рыжий!!! Разве так можно человека пугать?

      – А, чё я такого сказал? Ищут его! – стал оправдываться рыжий Колька.

      А дед соскользнул по стеночке до пола, уселся и сидит – не шевелится. Подошла Настасья, подскочила к деду и Марья:

      – Дед, ты как? Всё нормально? Может, капелек тебе накапать сердечных?

      – Не надоть. Чичас я встану. – он стал потихоньку, придерживаясь на Настасью, подниматься с пола.

      – Пойдем, я провожу тебя домой, посмотрим, что там у тебя за гости. Давай, потихоньку пойдём.

      Они подняли деда на ноги, и он, еле переставляя их, стал выходить из дома, Настасья с Марьей его поддерживали с обеих сторон. Потом он немного пришёл в себя, стряхнул их:

      – Усё, девки, я у порядке, дале – я сам. – пойду, гляну, чё у мене за гости таки, тама. Вродя, никого не жду, – сказал внешне спокойный дед, только голос его выдал, стал вдруг осевшим, с хрипотцой.

      Настасья с Марьей не стали навязываться в провожатые. Они знали дедову историю, сколько лет он искал пропавшего сына, но так и не нашёл. Видимо, он все-таки не терял надежды, и все эти годы ждал его. А тут неожиданные гости. Кроме сына, вроде больше некому. Они стояли у калитки и смотрели ему вслед, пока он не скрылся. Они боялись, как бы у деда не прихватило сердце, а то завалится где-нибудь и будет лежать под забором. Настасья с Марьей переживали за деда. Все эти годы они были рядом с ним, помогали ему и поддерживали его, как только могли.

      Глава II.

      Дед Василий шёл домой, а ноги подкашивались, отказываясь идти. Он старался идти поближе к заборам, боялся, что ноги не выдержат, и он упадёт, а встать не сможет, а тут хоть за забор придержаться можно, в случае чего. Дорога до дома, ему показалась бесконечной. Всегда думал, что от Настасьи он совсем недалеко живёт, а теперь, как будто вечность прошла, а он всё ещё не дошёл до дома, да и страшно было. Каждый шаг ему давался с трудом, сердце трепыхалось в груди так, что, казалось, вот-вот выскочит оттуда, и прямо дух перехватывало. Что там его ждёт? Кто там у него? А, где-то, далеко внутри, затаилась надежда, а вдруг Ванька приехал, сын! Он потихоньку продвигался к дому, волнение и тревога усиливались. Дед остановился перевести дух, пытаясь немного успокоиться, и унять дрожь в руках и ногах. Постоял, отдохнул и, придерживаясь за забор, потихоньку пошёл дальше.

      Наконец показалась его избушка. Она у него была ухоженная, покрашенная, окна с наличниками резными. Крыша, правда, немного прогнулась от старости, но не протекала в дожди. И во дворе