Океанский патруль. Книга вторая. Ветер с океана. Том 4. Валентин Пикуль

Мордвинов, – ответила Варенька, – я пригласила его тоже…

      Но вошел не Мордвинов, а рассыльный матрос. Остановившись в дверях и положив бескозырку на сгиб локтя, так что все видели на его ленточке надпись: «Северный флот», он отчетливо произнес:

      – Капитан третьего ранга Бекетов!

      – Есть, – ответил командир «Летучего», привычным жестом застегивая крючки на воротнике кителя.

      – Вам, – и матрос протянул конверт.

      Бекетов быстро прочел записку, оглядел своих офицеров:

      – Товарищи, на миноносец! А вам, лейтенант Пеклеванный, я разрешаю прибыть на борт через полчаса. Извините…

      И все ушли, оставив их вдвоем. Артем снял с руки часы, положил их перед собой среди недопитых рюмок и сказал:

      – Посиди со мной, Варенька…

      Она села, доверчиво прижалась к нему.

      – Ну вот, – сказала, – а мне Кульбицкий дал целых два дня.

      Помолчали.

      – Мордвинов так и не пришел, – вдруг вспомнил Пеклеванный. – Странный он…

      – Да, странный, – согласилась Варенька и перевернула часы циферблатом вниз. – Я не могу так, – сказала она, – стрелки бегут очень быстро!..

      Когда они вышли на улицу, с залива тянуло холодом.

      – Завтра, наверное, выпадет снег, – сказал Артем.

      – И ты уже будешь далеко!..

      – Море большое, Варенька.

      – Большое, Артем.

      – Ты проводишь меня до пирса?

      – Конечно…

      Раскачивались у пирсов строгие, закованные в серый металл корабли; стылая вода жадно облизывала их борта, ветер доносил запахи машинного масла. В эту ночь они казались Вареньке почему-то живыми существами, и она даже ощутила то родное, знакомое по «Аскольду», тепло, которое исходило от них.

      Вздохнула.

      – О чем ты? – спросил Артем.

      – Да так…

      Они сейчас расстанутся, может быть, надолго, но все равно для Вареньки сейчас нет никого ближе вот этого человека, который встал из-за свадебного стола, чтобы уйти в промозглую океанскую ночь.

      – Смотри, уже отдают носовые швартовы, – сказал Артем. – Ну, прощай, я побегу!

      Она поцеловала его на виду часовых, впервые, как жена, и ответила:

      – Прощай!..

      Потом долго смотрела, как эсминец вышел на середину гавани, развернулся и плавно погрузился в черноту каменного коридора, который вел на выход в открытый океан.

      – Здесь долго стоять нельзя, – подошел к ней вахтенный с соседнего тральщика.

      – Я иду, – сказала Варенька и продолжала стоять…

* * *

      Она уже приближалась к дому, когда путь ей преградила колонна курсантов, на рукавах которых тускло поблескивали якоря морской пехоты. Курсанты, видно, возвращались с учения в прибрежных скалах и сейчас шли усталым мерным шагом – земля глухо вздрагивала под ними.

      Они проходили мимо, взвод за взводом, смотря на мир из-под низко опущенных касок, все молодые и все суровые. Высокие сапоги с альпийскими шипами, перепоясанные ватники, ладони