Океанский патруль. Книга вторая. Ветер с океана. Том 4. Валентин Пикуль

от своих глаз колючие ветви.

      – Ю-юсси!.. – пронеслось вдалеке.

      «Опять она», – подумал Суттинен и, проглотив слюну, поднял тяжелый маузер.

      Подняв маузер, воскликнул:

      – Именем моей многострадальной партии! – и выстрелил в темноту: раз… другой… третий…

      Ломая кусты, шарахнулась в сторону лошадь. Полковник вылетел из седла, закружились сорванные листья…

      – Все, – тихо сказал лейтенант.

      – Ю-юсси! – разрастался вопль сестры.

      И в этот же момент сильные руки, словно выросшие из самой земли, вырвали Суттинена из седла. Тяжелый кулак опустился ему на лицо, застрявшую в стремени ногу рвануло болью.

      – Ой, ой, ой! – закричал лейтенант.

      А полковник бил его по лицу и приговаривал:

      – Ситя виэля пууттуй!.. Кас туосса!.. Митя виэля!..[2]

      Прискакала Кайса, упала в траву:

      – Юсси, что с тобой?.. Юсси!.. Юсси!..

      Суттинен шарил руками вокруг – искал маузер.

      – Уйди… уйди, – говорил он, – убью!.. Уйди!..

      – Рикко?.. Ты?..

      Полковник встал, рванул пучок травы, долго вытирал руки. Потом сказал:

      – Посмотри лошадь. Кажется, все три – в голову!..

      Суттинен бессильно плакал, и высоко над ним висело черное небо. Только одно думал: «Умереть бы…»

      – Рикко… Брат мой… Скажи – зачем?!

      – Уйди, – прохрипел он.

      – За что? – спросила Кайса.

      – Уйди, сука!..

      Полковник ударил его сапогом.

      – Юсси, зачем?.. За что?.. Разве ты…

      – Милая, хватит.

      – «Милая», – повторил Суттинен, и страшная злоба, какой еще никогда не испытывал, захлестнула его: – Ты, ты, – сказал он, поднимаясь, – костлявая шлюха… Дерьмо!..

      – Замолчи! – крикнул полковник.

      – Нет, я скажу, я все скажу… И как она в банях, и как…

      – Молчи, гад! – замахнулся полковник.

      Кайса опустилась на колени, закрыла лицо руками.

      – О-о-о! – простонала она. – Какой ты подлец! Какой…

      – Поехали, – приказал Пеккала и взял под уздцы лошадь подполковника Кихтиля.

      – Но какой ты подлец! – повторила Кайса и плюнула в лицо своему брату…

* * *

      Долго ехали молча. Час, два, три.

      Кайса плакала. Пеккала курил сигареты.

      Лес из черного постепенно становился синим – наступал рассвет. Обозначилась изморозь на травах, под копытами похрустывал тонкий ледок. Петухи горланили в далеких селениях, однажды какой-то человек перебежал дорогу.

      – О-ох! – тяжело и устало вздохнул Пеккала.

      Кайса оглянулась: в седле сидел маленький, нахохлившийся от утренней свежести человек: лицо в жестких морщинах, рот поджат в тонкую складку, даже не видно губ; и на локтях куртки – большие заплаты, сама нашивала…

      – Я люблю тебя, Юсси! – сказала она.

      – Так что?

      – Я люблю… вот и все!

      Лошади пошли рядом, взмахивая головами: колени всадников терлись одно об другое, их локти почти касались.

      – Слушай, Кайса, – сказал

2

– Вот тебе, на!.. Вот!.. Вот еще!..