Мейрхан Абдильдин: Өнегелі өмір. Вып. 22. Коллектив авторов

теория относительности), или перевести в стажеры для подготовки к работе в области ядерной физики». Возник Гамлетовский вопрос: быть или не быть? Тут мне помог добрейший Л.А. Слив.

      Он, оказывается, в свое время был учеником Фока и защитил кандидатскую диссертацию под его научным руководством. По-этому он предложил рассказать о моих исследованиях по ОТО самому Фоку. Знаменитый Капица писал Сталину: «Фок и Ландау – это самые выдающиеся советские физики…». В свое время в Геттингене, Мекке – математики в Германии, Фока прозвали «русской математической пушкой». В книге академика АН УССР А.С. Давыдова «Квантовая механика» – изложение курса лекций по квантовой механике, читанных автором студентам физического факультета Московского Государственного Университета им. Ломоносова (изд-во физмат литы, М., 1963), есть такие строки: «Теорией, объясняющей основные свойства атомных и ядерных явлений, является квантовая механика, начало которой было заложено работами Бора, Шредингера, Гейзенберга, Дирака, Фока и Паули». 12 февраля 1937 года, на следующий день после того, как в Ленинграде был арестован молодой талантливый физик-теоретик В.А. Фок, Капица отправляет письмо Сталину. «Такое обращение с Фоком, – писал он Сталину, – вызывает как у нас, так и у западных ученых внутреннюю реакцию, подобную, например, реакции на изгнание Эйнштейна из Германии». Поразительно, но после этого вызывающего письма Фок был немедленно освобожден! Что касается общей теории относительности, то Фок и Фридман были как раз теми учеными, которые внесли самый крупный вклад в разработку ОТО в Советском Союзе.

      Мы с профессором Л.А. Сливом пришли к Фоку – величайшему ученому, и я с большим волнением стал рассказывать ему свои соображения, связанные с ОТО. Каково было мое изумление, еще больше оно было у Л.А. Слива, когда великий Фок пробормотал, что такие же соображения когда-то в молодости были и у него, но из-за нехватки времени руки никак не доходили, и что «пусть молодой товарищ проходит аспирантуру у меня», и он согласен быть научным руководителем. Так, в одночасье я оказался аспирантом Фока. Фантастика! В Алма-Ату полетело письмо такого содержания: «Институт Ядерной Физики АН Казахской ССР. В ответ на Ваше письмо от 6 июня 1963 г. сообщаю, что я согласен взять на себя руководство работой аспиранта М. Абдильдина на тему, связанную с теорией тяготения Эйнштейна и космогонией.

      Выбранная М. Абдильдиным тема имеет поисковый характер, поэтому трудно сказать сейчас, каковы будут результаты. Моя роль как руководителя будет заключаться, главным образом, в советах, инициатива же работы принадлежит самому Абдильдину.

      В связи с близким окончанием учебного года уточнить тему и провести через Ученый совет факультета можно будет только осенью.

      19 июня 1963 г. Академик В. Фок».

      Во время работы у Фока у меня не было особых проблем с математическим аппаратом общей теории относительности. В этом мне помогли те знания, которые я почерпнул у своего преподавателя