Мустанкеры. Ник Одинцов

люди. Но их лица расплывались. Только один мужчина был виден хорошо. Красивый, широкоплечий брюнет. На фотографии он улыбался, и Тихон отчего-то решил, что улыбка эта неискренняя, фальшивая.

      – Ты что там медитируешь? Сумку собрал?

      Журибеда поднял голову от генератора. На лбу казака блестел пот.

      – Сейчас, – пробормотал Тихон и сунул фото в карман плаща.

      Алиса вопреки опасениям Тихона пошла в корзину сама. Словно понимала, что здесь ловить больше нечего.

      Когда Дежнев собрал вещи, они с Журибедой положили Вертолетчика на кушетку в комнате Тихона, а обезглавленного надоблачника так и оставили лежать посреди комнаты, только накрыли пледом. Огонь поглотит все без остатка, но так отчего-то казалось правильнее.

      На журнальном столике Тихон увидел клон-розу. Когда он успел ее вынуть? Тихон взял цветок и положил на грудь к отцу. Наклонился. От тела доктора Дежнева все еще шло тепло, словно он спал или был без сознания.

      – Я узнаю правду, отец. Обещаю, – шепнул Тихон.

      Глава 3

      Часть той силы

      В кантине «Шчи» при гараже номер семь было непривычно людно. Из рейда вернулось сразу четыре экипажа. Стол у стены пустовал, только посередине, рядом со светильником, лежал кусок обугленного металла и стояла жестянка со спиртом. Команда Красного Жоржа больше никогда не отправится в Неудобья на охоту за артефактами. Время от времени кто-то из танкистов подходил и отпивал из кружки обжигающую жидкость, молча возвращался на место.

      – И оно тебе надо, а? Вон, гляди, чем все кончается. Жестяные поминки!

      Дядя Сеня, старший механик и владелец кантины, поучал вихрастого худенького паренька с большим носом. Юноша был одет так же небрежно, как и завсегдатаи заведения, но видно было, что это тщательно продуманная небрежность фаната, желающего походить на своих кумиров. Звали его Ваня Пяткин, и он постоянно отирался рядом с гаражом.

      – Мустанкеры – все смертники, – продолжал Сеня. – Я в молодости тоже пошел в рейд, и в первой же заварушке оттяпало мне руку. – Трактирщик закатал рукав и продемонстрировал юноше блестящий протез. – И что обидно – свои же удружили. У них на хорнете фриз старенький стоял. Его с КТО списали. Ну, броню-то в гараже подлатали, а с пушкой маленько недокумекали. Забавно, когда твоя хваталка вдруг синеет, потом белеет и хлоп на пол, точно долбаная сосулька. Ну, я повалялся в больничке, разжился протезом и решил, что лучше остаться при гараже. А мои компаньоны, нам тогда было чуть больше, чем тебе, так вот, через год все они легли на броню… Шли на пыльниках в ближние Неудобья за легким хабаром. У сухого арыка решили срезать и попали в капкан. Десять говорунов с бронебойным комплектом и минное поле. Короче, спеклись мигом.

      – И что, шансов выжить нет? – Парень грустно посмотрел в полупустой стакан.

      – Ну, не то чтобы совсем нет, – протянул Сеня, вставил в локтевой разъем штуцер и благословляющим жестом простер руку над кружкой. Из указательного пальца ударила струя темного пива. – Вон видишь в углу команду?