Меня охраняют призраки. Часть 1. Николь Галанина

его не любит его собственная плоть и кровь, что она его даже не уважает… было больнее, чем он предполагал. В тяжёлом вздохе Энтони отразилась тяжкая печаль. Он понятия не имел, подействовало ли это на Бертрама. Сквозь разделяющее их расстояние он не мог увидеть выражение лица сына.

      – Я не был нужен тебе? – горько спросил он. – Всё это время?

      – Именно, – безразлично подтвердила трубка.

      – Что ты за сын…

      – Во всяком случае, не хуже отца, – бесстрастно парировал Бертрам.

      Хриплые гудки зачастили один за другим. Медленно, как во сне, ошарашенный Энтони повесил трубку на рычаг и отступил к окну. Его лоб покрыли новые, прежде незаметные, морщины – верные признаки старости. Безразлично наблюдая за розовеющими на востоке облаками, он стоял в мрачном молчании и думал. Мысли его были столь же мрачны, сколь и его лицо. Сколько лет он убегал от правды! Он действительно скучал по Регине и Бертраму – тем, кого бессердечно бросил и, возможно, даже свёл в могилу. Внутри царила пустота, а он, и не пытаясь прислушаться к своему сердцу, заполнял эту пустоту бессмысленными развлечениями. Он скатывался всё ниже и ниже. Некогда все в этом городе уважали его. Теперь последний нищий с презрением отвернулся бы от него, хотя он оставался почти так же богат, как и в прежние времена. Видимо, он сделал нечто непоправимое… Расставание с Региной стало поворотной точкой в его судьбе. Кому он нужен теперь? Даже собственный сын, в прошлом – его отрада и лучший друг – теперь смотрел на него с отвращением. Но в чём крылся корень его проблем? Джилл вовсе не плоха, скорее, она была даже замечательна. Почему Литтл-Мэй восстал против их отношений? Энтони раздражённо встряхнул отяжелевшей головой. С чего это он был обязан прислушаться к мнению большинства бестолковых горожан? Он волен был устраивать свою жизнь по собственному усмотрению, нравится им это или нет!

      Приняв такое решение, Энтони поспешно опустился в мягкое кресло. Солнце уже поднялось за горизонтом, и его тёплые, робкие лучики обласкали подоконник. Миг – и они почти стеснительно заглянули в остывшую комнату. Вдруг Энтони показалось, что он вернулся на сорок лет назад, и они с Региной, оба молодые и полные сил, сидят в гостиной в его особняке на Центральной Площади. Тогда он ещё любил свою жену. Она была молода, умна и красива, она могла зачаровывать и подчинять одним взмахом ресниц. Наверное, ей удалось затащить его под венец лишь благодаря своему мощному личному обаянию. Другого объяснения этому торопливому и безрассудному браку он не находил. Уже спустя пять лет он окончательно охладел к своей супруге. Она оказалась не только притягательна, но также властолюбива и самоуверенна. Она совсем не подходила буйному, весёлому Энтони по темпераменту. С течением лет он даже возненавидел свою жену, освящённая в церкви связь с которой налагала на него определённые обязательства. Но сегодня, когда её не было на свете уже много лет, он не чувствовал к ней того отвращения, что было прежде. Нет, он словно вернулся в более