Бык из машины. Генри Лайон Олди

Струсил?

      – Пи-ри-фой!

      – Те-зей!

      Букмекера Икар заприметил сразу: жердяй в вышитой жилетке на голое тело возвышался над толпой – утес в бурном море. С разгону нырнув в пучину, обдирая бока о рифы и мели, сквернословящие вслед нахалу, Икар выгреб на стремнину:

      – Тезей сегодня дерется? Прямо сейчас, да?!

      – Не-а, – зевнул букмекер. – Приходи послезавтра.

      – А чего все орут: Тезей, мол?

      – Так новичок нарывается. Рвет жопу на рекламный щит.

      – Во, блин! Я его фанат, Тезея, – Икар мысленно обругал себя: следовало заранее изучить расписание. – Автограф хотел взять…

      – Повезло тебе, фанат. Тезей в клубе, с хозяином тусуется…

      Букмекер махнул рукой в сторону прохода, ведущего к раздевалкам и служебным помещениям. Там, равнодушная к воплям публики, беседовала любопытная троица. Великан в цветастой гавайке и шортах-бермудах. Великанша: черные шорты – в обтяжку, багровая майка – в обтяжку. Между гигантами стоял – тусовался, если верить букмекеру – свободный от боёв Тезей, ценный свидетель. Если он запросто швырялся мотоциклами, то великаны, наверное, предпочитали грузовики. Еще там была сногсшибательная фифа, но назвать ее четвертой в компании язык не поворачивался – фифа была сама по себе, вместе с троицей, и в то же время отдельно. Такие фифы всегда отдельно, хоть на элитных танцульках, хоть в «обезьяннике» после облавы.

      Икар извлек вайфер и, выставив зум, сделал пять-шесть снимков. В зале снимали многие – правда, бойцов, а не зрителей – так что на манипуляции констебля никто не обратил внимания. Нет, обратили, еще как обратили, когда вайфер, сволочь, взвыл полицейской сиреной.

      Проклятье!

      Кинувшись в проход, на свободный от зрителей пятачок, Икар прикрыл ладонью второе ухо.

      – Да! Слушаю!

      – Это сержант Николаидис. Мы сегодня…

      – Короче, сержант! Я занят!

      – Есть короче! – сержант, вне сомнений, обиделся. – Наш техник осмотрел камеру. Механических повреждений нет. Слышите?

      – Говорите громче!

      – Повреждений, говорю, нет! Ни царапины! Я решил, что вас это заинтересует…

      – Спасибо, сержант!

      – Я думал, это важно…

      – Да, это важно. Я вам перезвоню…

      Это действительно было важно. Если механических повреждений нет, значит, ни байкеры, ни Тезей камеру из строя не выводили. Программный сбой? Совпадение? Расталкивая людей, Икар начал пробиваться обратно к Синиду. На это ушла куча времени, и даже пробившись – ну хорошо, почти пробившись, пытаясь докричаться, привлечь внимание напарника – Икар все равно не успел ничего сказать инспектору, потому что тут и началось. Он не знал, по какой причине оглянулся – хотелось бы думать, что почуял опасность, как будто чутье могло позже, задним числом оправдать молодого констебля перед трибуналом совести – так или иначе, он оглянулся через плечо и увидел.

      К Икару проталкивался букмекер.

      Людей, отделяющих его от констебля, букмекер