Бык из машины. Генри Лайон Олди

связно, а главное, без лишнего шума.

      – Свидетели? – поинтересовался Синид, когда Икар закончил доклад.

      – Глухо.

      – Кто вызвал полицию?

      – Анонимный звонок. Сейчас проверяют.

      – Не отследят. Анонимов никогда не отслеживают.

      – А вдруг?

      – И не надейся. Анализы крови?

      – Алкоголь – у всех. У троих – каннабиноиды, у одного – кокаин.

      – Что-то еще?

      – Вы снимки смотрели?

      – Да.

      – Я о выжившем. Стянули штаны, возбудили, член зафиксировали шнурком. Кто? Зачем? Байкеры традиционной ориентации, я выяснял!

      – Извращенец? Если накачались дурью, могли и не такое учудить.

      – Тут запись с камеры…

      – Крепкий парень, – оценил инспектор, когда на записи Тезей, борец из «Элевсина», швырнул в байкеров мотоцикл. – Крутани-ка еще разок.

      Пальцы инспектора жили отдельной жизнью, отбивая на столешнице нервный ритм. Икару показалось, что Синид представляет себя на месте борца, примеряет ситуацию: «А я бы так смог?»

      – И еще разок…

      По экрану ринулись полосы помех. Икар нажал на «паузу».

      – Тридцать две минуты камера не работала, – отметил он. – Главное не зафиксировано. Но у нас теперь есть свидетель! А может быть, даже подозреваемый!

      – Кто? – изумился инспектор. – Этот бугай? Ты шутишь, парень?

      – Первая версия: разборка в табуне. Тезей спровоцировал ее, унизив одного из «лизимахов»…

      – Он их всех унизил.

      – Одного – в особенности. Выжившего, кстати. Кто-то начал изгаляться над «потерявшим лицо», кто-то за него вступился – и понеслась…

      – Вторая версия?

      – Разборка между конкурирующими табунами. Подъехали, заранее повредили камеру…

      Синид в задумчивости повертел ладонью с растопыренными пальцами – словно откручивал и закручивал вентиль.

      – Третья версия – борец?

      В вопросе инспектора не было насмешки. Но Икар услышал ее так явственно, как будто над ним смеялся весь отдел. Зардевшись, констебль молча кивнул.

      – Вернулся, значит, – Синид сцепил пальцы, хрустнул костяшками. Облизал губы, пробуя версию на вкус. Поскреб ногтем щеку. Мелкие жесты были несвойственны инспектору, и Икар следил за напарником с растущим удивлением. – Вырубил камеру и порвал табун голыми руками? Шалопай, ты сам-то в это веришь?

      – Меня учили, что ни одну из версий нельзя сбрасывать со счетов. Даже если версия крайне сомнительная.

      – Не сбрасывай. Но разрабатывай первые две. Первую – особенно.

      – А Тезей?

      – О да, Тезей, – на губах инспектора мелькнула странная мечтательная улыбка. – Это свидетель. Это ценный, мать его, свидетель. Если был другой табун, он мог его видеть. Да мало ли, что еще он мог видеть? Как ты насчет похода в «Элевсин», напарник? Любишь мочилово?

      Икар вспомнил синюшный фаллос.

      – Нет, – ответил он. – Не очень.

      Глава вторая

      «Иди