Охотник на кроликов. Ларс Кеплер

ходила по участку, одетая в джинсы и желтый лифчик бикини; когда Нильс пытался заговорить с ней, у нее просто делался озадаченный вид.

      Когда он в первый раз попытался заговорить с ней, она посмотрела на него, как на девяностолетнего или умственно отсталого.

      Курьеры из продуктовых магазинов всегда торопились – просили расписаться и тут же убегали. А физиотерапевт, сердитая женщина с большой грудью, заботилась только об упражнениях; она отдавала Нильсу короткие приказы и делала вид, что не замечает его попыток завести разговор.

      Время на разговоры с Нильсом находилось только у иранца из садоводческой фирмы. Иногда Али заходил выпить кофе.

      Ради него Нильс и держал бассейн открытым, хотя не отваживался предложить ему искупаться.

      Али трудился изо всех сил, спина взмокла от пота.

      Нильс знал, что вызывает его слишком часто. Но именно благодаря ревностному уходу сад с фигурно подстриженными кустами и опрятной живой изгородью, с увитыми зеленью воротами и безупречными каменными дорожками выглядел так красиво.

      Тихо. Здесь всегда тихо.

      Нильс дернулся, положил руки на колеса, крутнул вперед-назад, развернул коляску и покатил к музыкальному автомату.

      Он купил его, когда ему было двадцать лет: настоящий “Seeburg”, изобретение шведа по фамилии Шёберг.

      Раньше Нильс иногда менял пластинки, печатал новые названия, помещал их под стеклянную пластину.

      Он достал из ящичка монету, сунул в щель. Звякнув, монета привела в действие механизм и снова оказалась в ящичке.

      Все эти годы Нильс бросал в аппарат одну и ту же монету.

      Дрожащей рукой он нажал клавишу “С7”. Пластинка с жужжанием упала на вертушку.

      Откатываясь в сторону, Нильс услышал характерное вступление “Stargazers” – быстрые барабаны. Его отбросило в прошлое, в день, когда он увидел “Rainbow” – конец семидесятых, Консертхюсет, Стокгольм.

      Группа опоздала больше чем на час, но когда Дио вышел и запел “Kill the King”, человеческое море хлынуло к сцене.

      Нильс подъехал к большим окнам. Во второй половине дня он всегда опускал солнцезащитную штору на больших западных окнах, чтобы уберечь свои картины от прямого света.

      Через нейлон сад казался темнее и серее.

      Али, наверное, это место кажется печальным доказательством отсутствия детей и внуков.

      Нильс знал, что дом – чудовищно помпезен, что парк слишком велик, а в бассейне никто не плавает.

      Предприятие Нильса выпускало сложную электронику для радаров и электронных систем управления. У него был невероятно выгодный контракт с правительством, Нильс почти двадцать лет экспортировал продукцию с двойной областью применения.

      Рука вдруг покрылась гусиной кожей.

      Ему показалось, что сквозь громкую музыку он слышит детский голос, нараспев читающий какой-то стишок.

      Нильс развернул кресло и выкатился в прихожую.

      Голос доносился с закрытого верхнего этажа. Нильс стал подниматься по лестнице, по которой не ступал много лет. Дверь в спальню оказалась приоткрыта.

      Музыка