Дар Калиостро. Повести и рассказы. Юрий Быков

ухмылка застыла на его слегка небритом, по последней моде, лице.

      – Сударь, вам кажется все это ловким трюком?

      Мужчина усмехнулся, сверкнув бриллиантом в зубе:

      – Ну, кажется…

      – А скажите, мы с вами знакомы?

      – Я-то вас впервые вижу, а вот вы обо мне, наверно, кое-что разузнали… И фильм какой-нибудь сляпали… Как про этого – подсадного вашего…

      – Ну что ж, поступим в таком случае вот как. Сейчас вы лично шагнете в прошлое, оставаясь здесь, с нами… Надеюсь, вернувшись, вы не станете утверждать, что проделанное вами путешествие – ловкий трюк. Итак… Пусть будет… 15 часов 20 февраля 1983 года!

      Мужчина мгновенно выровнялся на стуле и, проведя ладонью по голове, заговорил:

      – Гражданин начальник, вы же обещали досрочное освобождение. Мне иначе нельзя. Паханы уж начинают догадываться, что я ссученный. Гражданин начальник, мне ж кранты…

      Речь его сопровождалась сценой в кабинете лагерного начальника с майорскими погонами.

      – Прекратите это издевательство! – раздался гневный возглас.

      Это возмутилась субтильная дама в очках из-за соседнего столика – личность, хорошо всем известная: отставная депутатша и яркая поборница либеральных ценностей. Она старательно придерживалась образа глубоко интеллигентной женщины, но иногда ее из образа выносило.

      – Какого черта! Кто разрешил! – голосила она. Привыкли при коммунистах опыты на людях ставить! Развелось шарлатанов до хрена и больше! Я прекращу…

      Нигелла не стал ее слушать дальше.

      – А для вас, уважаемая, пусть наступит 14 часов 22 апреля 1980 года.

      Дама вытянулась в струнку, на ее лице проступило выражение торжественности:

      – Особенно дорого для меня то, что в члены КПСС я вступаю в этот знаменательный день, когда вся наша страна, все прогрессивное человечество отмечают 110-тую годовщину со дня рождения величайшего гения, основателя первого в мире государства рабочих и крестьян Владимира Ильича Ленина!

      Слезы появляются у нее в глазах. Точно также, как и у некрасивой молодой женщины с тонкой шеей на голографическом изображении: она стоит перед столом, покрытым зеленой скатертью, за столом – члены райкома, над ними – портрет Генсека, по бокам – кумачовые знамена.

      – Завершая наше приятное общение, – прервал Нигелла речь молодой коммунистки, – хочу предоставить каждому возможность убедиться в величайшей силе научного прогресса. Ибо чудес нет, но есть только знание законов Вселенной! Итак, пусть для всех наступит… полночь 1 января 1975 года!

      Зал, казалось, не дышавший на протяжении всего выступления Нигеллы, взорвался:

      – С Новым годом! С новым счастьем!

      Гости повскакивали со своих мест. Даже те, кто родился после 1 января 1975 года, подчинились общему порыву. Зазвенели бокалы.

      Только Лера и Смагин, видимо, случайно не подпав под действие нигелловых чар, продолжали сидеть в изумлении.

      Впрочем, ничего случайного в этот вечер не происходило. Нигелла, улыбаясь, направился к их столику.

      – Публика