Дар Калиостро. Повести и рассказы. Юрий Быков

приветливая девушка в полосатой блузке и красной косынке, сообщила, приняв заказ, что скоро начнется концерт.

      – Это новая программа. Ее сегодня в первый раз показывают.

      – Похоже, мы не зря сюда пришли, – улыбнулся Смагин. – Только не пойму, кого за это благодарить?

      Лера достала мобильный телефон.

      – Вот, смотри…

      На дисплее высветилось то самое SMS-сообщение. Под ним стояла буква "А".

      – Я и решила, что это ты. «А» – Алексей.

      – Знаешь, – сказал, подумав, Смагин, – ничего тут удивительного нет. Ведь не мы же одни собирались сегодня встретиться, а сбои в сотовых сетях не часто, но случаются.

      – И потом, мне здесь нравится, – подытожила Лера.

      Она начала рассказывать, как утром заинтриговала сослуживцев своим появлением с чемоданом. Как поодиночке подходили они к ней, чтобы узнать "зачем это?", и как Лера шепотом, якобы по секрету, отвечала: "Я от мужа ушла…" Новость эта возбуждающе подействовала на коллектив, который весь день пребывал в приподнятом настроении.

      – Непросвещенным остался только Владлен Павлович: он принципиально сплетням не интересуется.

      – Это ваш начальник? Ошибаешься! Он тоже в курсе.

      Пока Смагин описывал свое стояние под окнами «Интуриста», официантка размещала заказанные блюда на столе. Вскоре картина, представшая перед Лерой и Смагиным, напоминала красочный разворот кулинарной книги "О вкусной и здоровой пище" издания периода культа личности, где на белоснежной скатерти теснились хрустальные блюдца с красной и черной икрой, подносы с жареным поросенком и дичью, лотки с нарезкой из севрюги и лососины, высокие вазы со свисающим через край виноградом, коньяки и вина и золотое ведерко с шампанским. Конечно, на их столе было не совсем так, но похоже.

      – Алеша! – изумилась Лера. – Мы же все это не осилим!

      – Зато все попробуем!

      Вечер был замечателен! Они болтали, пили коньяк, наслаждались деликатесами. И концертная программа их не слишком интересовала. А между тем, ведущий объявил:

      – Сейчас со своими опытами перед вами выступит знаменитый граф Калиостро!

      Лера машинально подняла взгляд и, широко раскрыв глаза, сказала:

      – Алеша, обернись!

      На сцене в черном фраке стоял Артурыч.

      – Ну и что? – сказал Смагин. – Он мне сам говорил, что подрабатывает, где может: в цирке не так уж много платят.

      Нигелла, как всегда, улыбался. Только это была не обычная его простодушная улыбка в блеске дешевых коронок, а тонкая, сдержанная, почти холодная. И еще непривычно было видеть его во фраке (Смагин усмехнулся, вспомнив извечную тельняшку Нигеллы); подтянутый, элегантный, он казался совсем другим человеком.

      – Господа! – произнес Нигелла. Его мягкий баритон звучал глубже обычного.

      – Опыты, которые я продемонстрирую сейчас, имеют важное научно-практическое значение и неопровержимо доказывают, что, воздействуя на некоторые