Чтец. Трейси Чи

пространства, над которым видны были лишь птицы да небо.

      В то утро, когда был убит ее отец, Сефия сидела за прилавком слесарной лавки в нижней деревне. Слесарем и мастером по замкам и запорам работала тетя Нин. Это была даже не лавка, а передняя часть дома, с земляным полом и почерневшими стенами, увешанными крючьями, клещами и сотнями замков и ключей.

      После того, как четыре года назад умерла ее мать, Сефии нравилось бывать здесь по утрам, в то время, как отец работал, ухаживал за огородом или рассматривал в телескоп океан. Иногда она перебирала пальцами ключи, заставляя их звенеть и грохотать все более звонко, пока вся комната не наполнялась какофонией металлического шума. В иные моменты она сидела на свободном месте в заднем помещении лавки и смотрела, как ловко управляются с работой умелые пальцы ее тети.

      – Тетушка Нин! – спросила она однажды, тронув округлое плечо женщины. – Ты научишь меня это делать?

      – Что? – спросила та недоуменно.

      Сефия положила руки на прилавок.

      – Открывать замки.

      – Конечно.

      – Но когда?

      – Позже.

      – Но когда позже? – жалобным тоном, которым в совершенстве владеют девятилетние девочки, спросила она.

      – Когда я скажу, – ответила Нин, не отвлекаясь от работы.

      Сефия рассмеялась. Она знала Нин всю свою жизнь. Когда ее родители строили дом на холме, Нин помогала им. Она оснастила все двери и окна запорами и, по просьбе родителей Сефии, устроила в доме дополнительно три потайные комнатки.

      Дверь в первую была спрятана в каменной облицовке камина. Если открыть потайной замок с помощью кончика кочерги, можно было по тайной лестнице спуститься в маленькую подвальную комнатку Сефии, где места было только для ее кровати и вещей. Родители никогда не разрешали ей держать что-либо в самом доме, хотя гостей у них не бывало, и никто не мог ничего заметить. Любой, кто заглядывал в окна, мог удостовериться, что в доме только двое жильцов. Они жили насколько могли замкнуто, работая в огороде, выращивая кур и поросят, коз и даже овец. В деревню же родители Сефии спускались только в случае крайней необходимости.

      Кроме этой маленькой семьи в доме разрешалось быть только одному человеку – тете Нин.

      – Ты ведь можешь открыть любой замок в мире, верно? – сказала Сефия, сидя на полу с висячим замком на коленях, в отверстие которого она пыталась забраться отмычкой из своего собственного набора.

      Нин вздохнула и ответила, не отрываясь от работы:

      – Не говори глупостей.

      Сефия прищурилась. Глаза ее под тонкими бровями превратились в узкие щелочки.

      – Именно так я и думала.

      Она потерла щеку тыльной стороной ладони и продолжила:

      – А ты когда-нибудь что-нибудь воровала, тетя Нин?

      Нин хмыкнула:

      – Что-нибудь, помимо мужских сердец?

      – Что? – не поняла Сефия.

      – Ничего. Потом скажу, когда подрастешь.

      – Так как?

      – Конечно!

      Сефия бросила замок и отмычки на полу и побежала