Царь-Север. Николай Гайдук

багровый листок с траурной зубчатой окантовкой; плавно покрутился в струях, вязавшихся тугими узлами, и пропал, увлекаемый донным течением.

      Листок напомнил детскую ладошку. Северьяныч тяжело вздохнул. Давно огрубелые, крепкие пальцы дрогнули. Тонко и жалобно звякнула дужка, – ведро откатилось. Ковшом согнувши руку, он зачерпнул родниковую воду, шумно глотнул. И неожиданно вспомнился большой светлый конь – из далекого детства.

      На красивом жеребце он тогда прискакал к водопою, засыпанному зернистым солнцем, точно отборным сухим овсом. Разгоряченный конь, громко жующий удила, нетерпеливо сунул под берег белоснежную морду с чёрной розой во лбу. Прядая ушами, слушая задорные посвисты мальчика, конь полуведерными глотками тянул в себя живительную влагу. На мгновенье замирая, жеребец шумно дышал на воду, дёргал кожей на брюхе, отгоняя слепня, и опять утробно ухал горлом. Потные бока, натертые колхозной упряжью, заметно раздувались и твердели, как барабаны – мальчишка это чувствовал босыми растрескавшимися пятками.

      «Когда всё это было? Да и было ли?» – Храбореев запечалился, в глазах солоновато защипало.

      – Ах, сынок, сынок! – прошептал он, глядя в прорубь. – Где ты теперь?

      И вдруг под ухом раздалось:

      – Ты не печалься! Я рядом! Теперь я – Царек-Северок. А когда я вырасту – буду Царь-Север!

      Храбореев не удивился, не испугался.

      – Хорошо. Я всегда сердцем чуял, что ты где-то рядом. А что ж ты долго так, сынок, не подавал мне голос?

      – Боялся.

      – Чего?

      – Люди не верят таким голосам. Думают… ну, ты знаешь…

      – Думают, что это… что свихнулись?

      – Ну, да.

      – Вот и мамка твоя так говорила мне, когда я сказал ей про тебя, что ты живой, что я с тобою разговаривал. Помнишь, там, на Колдовском?

      – Конечно, помню.

      – А теперь ты где живёшь?

      – Далеко. И в то же время – рядом.

      – Где? На Полярной Звезде? На колу сидишь? – Храбореев усмехнулся. – Это дядька мой, профессор, говорит, что, мол, Полярная звезда – небесный кол, кругом которого вся жизнь вращается… А мне знакомый летчик про тебя рассказывал, сынок… И захотелось мне слетать к тебе. А он боится, летчик тот. Я прилечу. Ты жди.

      Охотник замечтался, глядя в небо. Ночь стояла над горами. Кажется, только что светило солнце, бледненькое, правда, но всё-таки солнце. И вот – стемнело. Мороз прижал.

      Глубоко вздыхая, Дед-Борей очнулся и плечами передёрнул, стоя на пороге избушки. Опустил глаза. Потом опять посмотрел на жемчужину далёкой Полярной Звезды. «Значит, Царёк-Северок, мой сынок, там теперь проживает? Говорит, совсем недалеко. Рукой подать. Это какая же такая рука должна быть?»

      Позднее он понял: это нам, простым смертным, кажется, что звёзды далеко и широко рассыпаны во мгле мирозданья. А им, небесным жителям, от звезды к звезде, к Луне или к Земле пройти – как нам через дорогу от дома к дому.

      Царёк-Северок на оленьей