Царь-Север. Николай Гайдук

дух. «Как много прекрасного и любопытного рядом, – думал Северьяныч. – А мужики уткнулись в водку, точно свиньи в корыто, эх, люди, люди, жалко вас».

      О прочитанном хотелось поговорить, и Храбореев «наседал» на жену. И у них возникла странная проблема, будто кочка на ровном месте. Разговор не клеился с женою. Марья Дорофеевна, преподававшая в начальных классах, и сама словно осталась там же – на уровне третьего класса.

5

      Школа выматывает учителей – как шахта, может быть, шахтера не выматывает. Марья Дорофеевна говорила мужу: «Это только кажется, что языком легко работать в школе, тетрадки чиркать красными чернилами. А на самом деле, если труд учителя и труд шахтера положить на разные чаши весов – ещё неизвестно, какая из них перетянет».

      Домой жена приходила усталая.

      И тогда пришла – ничуть не веселее. Плиту включила, мужа окликнула:

      – Антон! Ты ужинал?

      – Уже поел! – Откликнувшись из дальней комнаты, Северьяныч через пару минут заглянул на кухне. – Что у тебя? Какие-то проблемы?

      Она удивилась.

      – Откуда ты узнал?

      – По голосу. Ну, что там? Давай, выкладывай.

      Марья Дорофеевна вздохнула, раскрывая сумку. Показала школьную тетрадь.

      – Видишь, каким художеством занимаются мои ученики?

      – А что там?

      – Свастика.

      – Ну? – спокойно сказал муж. – И чего ты глаза округлила?

      – Как это – «чего»? День Победы на носу, а тут… фашистские штучки! Неужели не понятно? – Марья Дорофеевна разволновалась. Обхватив себя за плечи, засновала – то в коридор, то в зал, то опять на кухню.

      – Присядь! – попросил он. – Послушай. Только очень внимательно…

      Остановившись, жена посмотрела с недоумением. Как-то необычно он заговорил, официально. Это задело её за живое.

      – Может, я поем сначала? – спросила с легким вызовом.

      – Пожалуйста. – Он говорил спокойно, твердо. – Я подожду.

      – Хорошо, потом поем. – Выключив плиту, она уселась напротив мужа. – Слушаю.

      Северьяныч взял папироску, но не закурил – жена не любила. Помолчав, потыкал папироской в сторону раскрытой ученической тетради.

      – Когда я работал на Кольском, я побывал в таких укромных уголках и повстречался с такими интересными людьми… – Муж покрутил головой. – А потом я и сам кое-что прочитал… И у меня глаза открылись на эту свастику… Никакая она не фашистская.

      – А чья же?

      – Наша. Свастика – в представлениях древних народов – символ полярного солнца и Севера вообще.

      Жена чуть со стула не хряпнулась – сидела на краешке.

      – Вот как?! Ничего себе…

      Он взял тетрадку и пощёлкал ореховым ногтем.

      – Свастика эта – один из древнейших символов северного орнамента, который олицетворяет кажущееся вращение звёзд в зените полярного неба. У саамов, например, свастика жива и сегодня. А у других – отбили охоту рисовать, вышивать и выпиливать