Когда была война…. Александра Арно

немцы все мосты перевзрывали! И чтоб вообще лазили тут!

      Лиза задумчиво смотрела на них, покусывая губу. Ей был дан чёткий приказ: не стрелять, и она не имела права его нарушать. Но и отпустить немцев со взрывчаткой на все четыре стороны тоже было идеей не из лучших. Впрочем, это не ей решать.

      – Откуда вы знаете, что там взрывчатка? – наконец спросила она.

      Парень переступил с ноги на ногу, покраснел до ушей и вскинул подбородок, но тут же снова вперил глаза в землю.

      – Больше нечего им тут возить. Или боеприпасы гонят на Запад, или взрывчатку для моста, по которому раньше поезда ходили.

      – Значит, так, – после недолгого молчания решила Лиза. – Идти в открытый бой вам нельзя. У них численное превосходство, да и оружия куда как больше. От пуль ваших, – она кивнула на охотничье ружьё, которое мужчина держал в руках, – бензин не загорится, и следовало бы вам это знать. Просто зазря патроны потратите.

      – Так точно, товарищ лейтенант! – в один голос ответили они.

      – А почему бензин не загорится? – добавил юнец.

      Лиза усмехнулась.

      – Потому что нужную искру даёт либо трассирующая пуля, либо зажигательная. Стрелять трассирующей – всё равно, что открыто заявить немцам: «Эй, смотрите, я тут!»

      – Теперь буду знать… – пробормотал он и принялся оправдываться: – Мы просто не военные… Нас в военкомате не взяли по возрасту. Выгнали. И мы решили сами, вдвоём… А то чего немцы тут ходют, как у себя дома! На машинах своих раскатывают! Отбирають всё! Кур всех перерезали, собаки!..

      – Тогда ясно, почему вы такие доверчивые, – хмыкнула Лиза. – А если я немецкая диверсантка? Об этом вы не подумали? Даже документы не спросили, вояки!

      Немцы уже полностью разгрузили грузовик. Двое конвойных отдыхали, стоя у опустевшего кузова, и болтали о чём-то, по всей видимости, весёлом – оттуда то и дело слышались взрывы смеха. Водитель мирно курил у кабины. Его маленькие глазёнки внимательно обшаривали местность вокруг. В какой-то момент Лизе показалось, что он смотрит прямо на неё, и она автоматически сделала шаг назад.

      Она знала этот лес вдоль и поперёк – успела выучить за то время, что вела тут охоту на фрицев – и потому без труда вышла к своей потайной тропке. Различить её, если не знать, где она находится, было невозможно, и Лиза чувствовала себя здесь в полной безопасности, но всё равно чутко прислушивалась к каждому звуку. Это тоже прочно вошло в привычку, и порой она даже просыпалась среди ночи, если слышала шаги или голоса. Лиза от природы обладала чутким слухом и отменным зрением, что помогло ей положить за год семьдесят четыре фрица. А поистине звериное чутьё ни разу не подвело. Она безошибочно определяла места лёжек немецких снайперов: слышала каждое их движение.

      Немцы дали ей прозвище «русская волчица» за меткость стрельбы. За её поимку даже обещали хорошее денежное вознаграждение, что доставляло ей особое удовольствие. Правильно, пусть боятся! Потому что живой она им в руки никогда не дастся, будет до последнего вздоха, до последнего удара покрытого уродливыми