Осенние визиты. Сергей Лукьяненко

отвернулся от жалкого логова в песчаном откосе, от хрупких рыжих костей, крошащихся под лапами чудовища, от пепельных струек пыли, текущих, как умирающий дым. Впереди была дорога – стальные нити на бетонной полосе и блики заката в стеклянных иглах осколков.

      За его спиной древнее как мир существо выгнулось в судороге. То, что оно привыкло дарить другим, приближалось к сфинге.

      – Нет… Нет, Убивающий Словом… Я не могу умереть.

      Человек стал насвистывать. Мелодия рождалась и умирала между склоном холма и бесконечной равниной. Потом в нее вплелись слова:

      Вечер приходит даже к слепым,

      И к бессмертным приходит смерть.

      Дар умирать дарован одним,

      Другим – лишь дар умереть.

      Выровнен свет с подступившей тьмой,

      Утро встретит лишь прах.

      Я примиряю тебя с тобою —

      Жившая в двух мирах…

      Сфинга привстала – львиное тело, бронза шерсти и прекрасное женское лицо, золото волос – все подернулось пеленой. Лишь в глазах еще жил яростный желтый огонь.

      – Подожди, Убивающий Словом… Я не вижу твоей судьбы, но скажу, кто знает ее.

      Человек остановился. Тишина – музыка смерти. И снова голос…

      Тленью – тлен, движенью – остов,

      Стой, ожидая последних слов.

      Сфинга выпрямилась, став выше человека. Ярость, ненависть и страх смешались в ее голосе:

      – В мире снов, недоступных тебе… в мире снов, человек. Там знают твое предназначение. Там твои корни – но тебе их не найти.

      – Спасибо, – сказал человек и посмотрел на сфингу – долго, прощально. – Теперь – слушай…

      Сфинга захрипела.

      Щелчок по клавише – и компьютер проглотил написанную страницу. Ярослав не любил прерываться посреди строчки, но ему перестало «писаться».

      Ничего, бывает.

      Он пролистал текст к началу. Полюбовался, как аккуратно все выглядит на экране. Ровненькие строчки, приятный шрифт и такой же гладенький текст. Любая вещь поначалу пишется легко, и фэнтези, сказка для взрослых, – не исключение. А эту повесть, «Книги Пути», Ярослав начинал писать давным-давно, когда еще не знал, как включить компьютер. Писал он тогда хуже… наверное. Но зато как легко, Боже мой, как легко. И не нужно было подстегивать себя кофе с коньяком, сигаретами, музыкой. Он просто садился и писал – на громыхающей, изящной, как кусок чугуна, «Москве». И строчки были кривыми, а ошибок раз в пять побольше… Но писалось так легко!

      Он налил из джезвы остаток кофе. Щедро сдобрил сахаром и коньяком. Попробовал… да, пожалуй, этот кофе придется пить залпом. Ну, поехали. Здравствуй, желудок; привет, сердце; как дела, печень? А теперь самое приятное добавление к кофе – сигарета. Хеллоу, легкие!

      Быть писателем – занятие слегка самоубийственное. Некоторые справляются без стимуляторов. Но некоторым уже мало алкоголя и сигарет.

      Три книги в год – иначе не выжить. И пусть две из трех будут халтурой, массовым чтивом, космическими операми и фэнтези. Главное – продать