Лигориум. Элина Попова

от его взгляда.

      – Что такое?

      – Я… нет, ничего.

      – Ладно, не будем тратить время, – Тук подошел к факелу и подставил руки. Чтобы достать до огня, ему пришлось встать на цыпочки. Ксанна, помедлив, приблизилась к другой стене. Глубоко вдохнув, она подставила руки огню.

      За свои семнадцать лет Ксанна, будучи вестницей и воительницей в одном лице, не раз сталкивалась с огнем, поэтому знала, чего ожидать. Однако стоило веселому язычку пламени коснуться ее кожи, все вдруг стало неважным. Этот подвал, работорговец, недавняя казнь – все померкло перед ослепляющей болью. Ксанна не понимала, где находится, кто она, что происходит. Она горела заживо, и вся реальность теперь была лишь непрекращающейся мукой.

      Когда терпеть больше не было сил, она почувствовала, что падает. С трудом удержавшись, Ксанна рухнула на колени. Маленькие руки опустились на плечи.

      – Давай разрежу. Она достаточно расплавилась.

      Понемногу возвращаясь в действительность, Ксанна открыла глаза и увидела перед собой Тука, старательно терзавшего веревку. Закончив, он мягко снял ее с обожженных рук. Сам мальчик выглядел бодро, ожогов на руках не было. Он задумчиво смотрел на Ойю, забыв, казалось, о надвигающейся опасности. Однако едва та собралась с духом, чтобы хоть как-то объяснить произошедшее, Тук заговорил, не дав ей раскрыть рта.

      – Ты как? Идти сможешь?

      Ксанна кивнула. Боль утихала, возвращалась ясность сознания. Решив, что о случившемся можно будет поговорить в более спокойной обстановке, Ойя сосредоточилась на дальнейших действиях.

      – Тук, – охрипшим голосом произнесла она, невольно потирая ярко-красные волдыри, – нужно встать у двери с факелом. Когда он зайдет…

      – Я понял. Я встану.

      – Ты ослепишь его, а дальше я разберусь.

      – Ты точно справишься? – поинтересовался мальчик, едва заметно прищурившись.

      – Да, все в порядке, – уверила его Ойя, опираясь о стену, чтобы подняться. Ей действительно было куда лучше, чем пару минут назад – от прежней боли осталось только жжение в кистях.

      Ксанна осторожно сняла со стены факел и протянула Туку. Пленники встали наизготовку – Тук слева от двери с факелом, Ксанна позади него. Они стояли, прислонившись к холодным сырым стенам, и вслушивались в каждый шорох. Наконец, послышался скрежет, и дверь распахнулась. Тук молниеносно влетел в открывшийся проем. Послышался удар и вскрик. Ксанна выглянула за дверь – мальчик лежал на полу, потухший факел валялся в луже воды. Перед лицом возник бородач. Ойя, к которой вернулись силы, схватила его за горло. Работорговец захрипел. Еще немного, и он свалится на пол…

      В инстинктивной попытке освободить горло бородатый схватился широкими ладонями за ее кисти – как раз там, где пульсировали ожоги. Невольно вскрикнув, Ксанна ослабила хватку.

      Воспользовавшись моментом, противник оттеснил ее к стене и тут же нанес сокрушительный удар в ухо. И снова последним, что Ойя увидела перед потерей сознания, была опостылевшая ей бородатая физиономия работорговца.

      ***

      Первым,